«Хватит. Думай уж лучше о почте. Думай о будущем. Думай о спасении».
За окном раздался тихий скрежет.
Она не хотела смотреть туда, но голова поворачивалась словно под действием чьей-то невидимой руки. Она услышала хруст связок шеи. Там был Куджо, и он смотрел на нее. Его морда находилась от нее не более, чем в шести дюймах. Их разделяло только стекло.
Куджо усмехался.
Она почувствовала, как в ее легких зарождается крик, когда опять подумала, что может прочесть его мысли.
«Я до вас доберусь, крошки мои. Думай про почтальона, сколько хочешь. Я и его убью, как убил всех троих Кэмберов, как убью тебя и твоего сына. Можешь думать, о чем угодно. Можешь…»
Крик рвался наружу, словно был живым существом, а она в это время вспомнила: Тэд хотел писать, и она подняла его вверх и чуть приоткрыла окно, дюйма на четыре, и он сделал это туда, а она смотрела, не идет ли пес; потом она уснула, потом ей представились мертвецы в сарае, потом…
Пес усмехался ей; его звали Куджо, и его укус означал смерть.
Крик рвался наружу.
(Но Тэд спит).
Она изо всех сил стиснула челюсти. Наконец сердце забилось чуть поспокойнее, и крик угас. Она улыбнулась псу и показала ему оба средних пальца на руках, поднеся их к стеклу, чуть затуманенному его дыханием.
— Скотина, — прошептала она.
Пес повернулся и пошел к сараю. Она снова подумала о том, что он там делает (и что он там ест) и решительно закрыла эту тему.
Но спать больше не хотелось, хотя до рассвета еще было очень далеко. Она присела, твердя себе, что это глупо, что пес не может быть каким-то ужасным призраком, вырвавшимся из шкафа Тэда.
***
Вик подскочил на кровати в полной темноте, чувствуя, как дыхание со свистом выходит из пересохшего горла. Сердце в его груди билось, как молот, и он в первую минуту даже подумал, что упал с кровати.
Он открыл глаза и увидел окно, тумбочку, лампу.
(Это отель «Риц-Карлтон» в Бостоне, штат Массачусетс).
Он расслабился, удивляясь, как он мог так растеряться. Из-за чего? Ах да, ему приснился кошмар.
Кошмар! Такого он не мог припомнить даже в детстве. Он взглянул на будильник, стоящий на тумбочке. Без двадцати два. Роджер на другой кровати повернулся и лежал теперь на спине, сбросив простыню.
Вик спустил ноги с кровати, тихо прошел в ванную и прикрыл дверь. На полочке лежали сигареты Роджера, и он взял одну. Это было ему необходимо. Потом сел на унитаз и закурил, стряхивая пепел в раковину.
Опасный сон, сказала бы Донна, и он в самом деле мог быть опасным. Ведь он лег спать в пол-одиннадцатого в лучшем расположении духа, чем был всю последнюю неделю. Вернувшись в отель, они с Роджером просидели полчаса в баре, обсуждая его идею, а потом Роджер порылся в бумажнике и извлек оттуда телефон Янси Харрингтона. Так звали актера, игравшего роль Профессора вкусных каш.