– Ну как ты? – прохладная узкая ладонь легла на лоб.
– Нормально.
– Лежи-лежи, рано еще.
– Йоахим, твою налево, не мог предупредить, что ли? Что это было вообще?
– Обычный щит Смерти, правда, очень мощный, – начал обстоятельно отвечать магистр. – Он полностью истощил вложенную в Печать силу, и она прекратила существовать.
– Это возможно? – удивилась Дара.
Некромант усмехнулся:
– Все дело в уме. Вот этот торопыга подчинил себе Печать, превратил ее в нечто совершенно иное, и сила Йегуса, не дававшая ей истощиться, перестала подпитывать ее. А его собственный резерв невелик, не более половины от моего, поэтому щит спокойно перенес атаку. Но это все унцен… ерунда. Скажи, Рэндом, вот тут не болит? – Он поднес указательный палец к виску.
– Да, хреново мне, но как-то… непонятно, словно кусок души оторвали. Настроение на нуле, и мир весь серый.
Маг явно обеспокоился. Очень внимательно посмотрев мне в глаза, он проделал какие-то тонкие и сложные манипуляции, после чего облегченно выдохнул:
– Обошлось, хвала вельвам!
– Да что случилось?! – не выдержала девушка. – Объясни толком, герр Панцер!
– Он избежал большой опасности. Замковый маг… как его там… Лирий, кажется, вложил в Печать ограничения на убийство шуна и его приближенных, а также скормил ей кровь Рэндома как образец в разделе контроля. Не знаю, с какой целью он это сделал…
– Хотел забрать мое тело.
– Я не договорил, – чуть нахмурился магистр. – Так вот, поскольку ты потом стал еще и шуном, то на тебя имелись разнотипные указания одновременно в двух разделах Печати, что постепенно привело к разбалансировке заклятия. Кровь же обеспечила тесную связь между вами – ты сам рассказывал, что начал чувствовать посредством ее. Попытка снятия показала, что дело зашло достаточно далеко. Еще немного – и твое «Эго» тоже… разбалансировалось бы.
Я присвистнул. То, что поначалу казалось неплохой плюшкой, на деле обернулось нешуточной опасностью. Вряд ли я смог бы устоять самостоятельно. А обезумевший недомаг с уникальным Даром… м-да. Может, магистр и уцелел бы, насчет остальных сомневаюсь.
– С меня поляна, Йоахим, когда оклемаюсь. – Заметив затруднения немца, перефразировал: – Магарыч, говорю.
Это слово он знал!
– Ja-ja, магарыч. Это хорошо. Только не торопись вставать, тебе еще дня два категорически нельзя ничего магичить. Фройляйн Торр, сможешь проследить?
– Пусть только попробует! – Дара бросила на меня грозный взгляд.
– Слушай, а откуда ты шпрехаешь по-нашему?
– Шпрехать не шпрехаю, но пару слов знаю. – ответил немец. – В нашем абт… батальоне были и ваши, пристали из разбитых союзных частей, да так и остались.