Онъ былъ у всѣхъ на виду въ Кабаньялѣ. Неважный работникъ, но крѣпче кого угодно въ тѣ ночи, когда на всѣхъ парусахъ плавалось изъ кабака въ кабакъ вплоть до утра.
Мать не видала его иногда по цѣлымъ недѣлямъ. У него была любовная связь, почти серьезная и походившая, по словамъ многихъ, на рановременное обрученіе. Но синья Тона не одобряла этой связи. Разумѣется, она не надѣялась женить Антоніо на принцессѣ, но дочка тартанеро, дяди Паэлья, казалась ей уже слишкомъ ничтожною. Эта Долоресъ была безстыдна, какъ обезьяна, очень красива, – этого нельзя было отрицать, – но способна съѣсть живьемъ ту несчастную свекровь, которой достанется въ невѣстки.
Да и какъ можно было ждать иного? Эта дѣвченка выросла безъ матери, не разлучаясь съ дядей Паэльей, пьяницею, который бывалъ навеселѣ съ восхода солнца, когда садился на свою тартану [5] , и впалъ въ чахотку отъ пьянства, полезнаго единственно его носу, который краснѣлъ и толстѣлъ все болѣе и болѣе.
Человѣкъ онъ былъ безчестный и пользовался сквернѣйшей репутаціей. Заработокъ онъ находилъ лишь въ Валенсіи, въ рыбацкомъ кварталѣ. Когда приставалъ англійскій пароходъ, онъ безъ стыда предлагалъ матросамъ свезти ихъ въ публичные дома, а въ лѣтнія ночи бралъ къ себѣ на тартану цѣлый грузъ дѣвокъ въ свѣтлыхъ свободныхъ платьяхъ, съ наштукатуренными щеками и съ цвѣтами въ волосахъ, и развозилъ ихъ вмѣстѣ съ ихъ пріятелями по береговымъ харчевнямъ, гдѣ кутили до утра, тогда какъ самъ онъ, сидя въ сторонкѣ и ни на минуту не разставаясь со своимъ кнутомъ и съ виннымъ кувшиномъ, напивался, отечески созерцая тѣхъ, кого называлъ «своими овечками».
Хуже всего было то, что онъ не стѣснялся и передъ собственною дочерью. Онъ говорилъ съ нею въ тѣхъ же выраженіяхъ, какъ и со своими кліентками. Во хмѣлю онъ бывалъ болтливъ, неудержимо высказывалъ все вслухъ; и напуганная малютка Долоресъ, убѣгая отъ толчковъ его ногъ, широко раскрывала глаза съ выраженіемъ нездороваго любопытства, прислушиваясь къ непристойнымъ рѣчамъ стараго Паэльи, который самъ себѣ разсказывалъ обо всѣхъ гадостяхъ, видѣнныхъ имъ въ теченіе ночи.
Таково было воспитаніе Долоресъ. Какъ же хотѣть, чтобъ она чего-либо не знала? Главнымъ образомъ, по этой причинѣ Тона отказывалась принять ее въ свою семью. Если дѣвушка не погибла еще совершенно теперь, когда начала превращаться въ хорошенькую женщину, то единственно благодаря добрымъ совѣтамъ двухъ-трехъ сосѣдокъ. Тѣмъ не менѣе, отношенія ея къ Антоніо уже породили множество сплетенъ. Послѣдній приходилъ въ домъ своей возлюбленной, точно хозяинъ, и почти всегда обѣдалъ съ нею, пользуясь тѣмъ, что тартанеро возвращался позднею ночью. Молодая дѣвушка чинила ему бѣлье, а порою даже шарила въ карманахъ отца и брала оттуда мелочь, которую дарила своему поклоннику; это давало пьяницѣ поводъ произносить пространныя ругательства по адресу лицемѣрныхъ друзей: онъ предполагалъ, что въ тѣ минуты, когда винные пары застилаютъ ему зрѣніе, собутыльники таскаютъ у него песеты.