И здесь то же самое. Почти. Разница в том, что после пивной мальчик попал бы в больницу, но не в тюрьму.
— Ну нет так нет. — Виталик встал со стула. — Жаль.
— Может, с ним еще поговорить? — как-то виновато предложил Коля. — Или…
— Пальцы ломать не будем, — перебил слесарь, — хочешь — ломай сам. Тиски есть, молоток дам.
— Нет, не надо…
— Тогда до свидания.
Или рискнуть?.. Попытка не пытка. Не молотком, конечно, по пальцам, а в камеру. Путь к счастью не автобан, он никогда не бывает ровным и широким. Надо пробиваться через ухабы и препятствия. Иногда на тракторе, чтобы потом пересесть на лимузин.
К тому ж он один раз уже парился в милицейских застенках. Когда забрали в студенчестве. Правда, парился без постыдных целей, а просто потому, что напился. И потом с гордостью и в красках рассказывал приятелям об этом примечательном эпизоде своей жизни.
— А вы его посадите, если я… Если соглашусь?
— В зависимости от результата.
«Ладно, рискну… А если кто меня увидит, скажу, опять по пьяни забрали. Никто не заподозрит…»
Не исключено, что на решение отчасти повлияли гены бабушки-театралки. Ведь представляется уникальная возможность сыграть роль, пускай даже и без выхода на сцену.
— Хорошо, давайте. Попробую. Но только… Между нами, мужики.
Прозвучало без энтузиазма и должного гражданского пафоса.
— Само собой. Могила. Ты, главное, сам не трепани где-нибудь. — Гена вылез из-за стола-верстака и прикрыл шторы. Видимо, профессиональная привычка. Потом оценил внешний вид будущего арестанта. — Прикид менять не стоит. Чужие шмотки глаз режут. Короче, запоминай. Про себя лучше ничего не рассказывать, даже если будет спрашивать. Мол, не твоего ума дело. На всякий случай, если уж совсем приспичит, — шьют тебе мошенничество, якобы ты какой-то тетке вместо компьютера продал металлический корпус с кирпичами, а потом тетка тебя случайно увидела на улице и подняла шум. Такие варианты на самом деле случались. Но ты, естественно, ничего такого не делал, и тебя через три часа отпустят. Когда будут сажать в камеру, протестуй, возмущайся, грозись, что пойдешь в прокуратуру, всех пересажаешь. Ничего сложного. Слушай, а ты правда артист?
— Артист, — вздохнул Коля, — погорелого театра. Окнами торгую.
— Напрямую, в лоб, у него ничего не спрашивай. Типа, за что сидишь и не передать ли кому чего-нибудь на волю. Можно вспугнуть. Главное, донеси до него мысль, что у нас, то есть у ментов проклятых, все на мази, парнишке ловить нечего, и сядет он стопудово, поэтому пускай во всем признается, пока не поздно. Ничего конкретного не грузи. Но все должно быть естественно и реалистично. Ну, ты сам знаешь.