Рогов же уверенно пробирался сквозь толпу, решительно отодвигая встречных, иногда наступая дамам на ноги и бодро извиняясь: «Миль пардон, мадам!»
Троицкого не было видно.
— Не найдем мы его в такой толпе, — вздохнул Игорь, — а до сеанса — пятнадцать минут.
— Может, на сеансе прямо? — предложил Василий. — У Белова билеты, поди, недалеко от Троицкого.
— Ну и как ты с ним поговоришь на сеансе? И потом: нам лучше вообще в зал не ходить. Белов мог настучать, а если номера мест известны…
— Значит, до сеанса поймаем, — Рогов решительно развернулся и едва не выбил бокал с шампанским из рук тележурналиста Шалашова, который как раз рассказывал юному киноведу Коле правила выбора шампанского. Коля краснел и ждал случая вставить свою информацию: с шампанским удобно употреблять экстази, потому что оно газированное и энергия сразу идет в кровь. Сам Коля при этом никакого экстази отродясь не употреблял, а про эффект шампанского с таблетками знал от приятеля.
— Пардон, ешкин кот, — извинился Рогов перед Шалашовым.
— Это какого же кота вы имеете в виду? — изумился Шалашов.
— Никакого. Это так… — смутился Василий. — Поговорка.
— Вы Троицкого не видели? — закинул удочку Плахов.
— Хотим автограф взять, — поддакнул Рогов.
Шалашов напряженно всматривался в лица оперативников: по статусу он вроде обязан был знать всех русских на фестивале. Этих — определенно не знал.
— Троицкий туда пошел… — показал рукой Шалашов. — В туалет, кажется…
— Вася, быстрей, — рванулся Плахов. — Туалет — это то, что нам надо.
— Фраза — как из Тарантино! — льстиво заметил Коля.
— Какая?.. — слегка покраснел Шалашов.
— «Туалет — это то, что нам надо».
— Ну нет!.. — возразил, воодушевляясь, Шалашов. — Это, скорее, из братьев Коэнов. Или…
Дверь в туалет находилась за красной портьерой — того же цвета, что и звездная дорожка. Заметив у дверей охранников Троицкого, одного из которых они видали на яхте, Игорь и Вася сделали лица кирпичом и прошли мимо. В двух импозантных мужчинах Николай давешних странных посетителей не признал.
Троицкий умывался. Он не очень хорошо себя чувствовал и решил освежиться: обтирал холодной водой лицо и голову.
Скрипнула дверь, и в зеркале Троицкий увидел двух неприятных незнакомцев. Огромный опыт Демьяныча и звериное чутье подсказали, что эти двое — по его душу. Не переставая умываться и наблюдать, он покрепче расставил ноги, поиграл мышцами, готовясь к возможной схватке.
— Здравствуйте, Михаил Демьянович, — вежливо произнес Плахов.
— Здравствуйте, — обратился Троицкий к отражениям в зеркале. — Но я вас не знаю.