— А жену-то за что?.. — не понял тот.
— За что… За взятку, олух. Короче, Макс, там сегодня Семен компьютер сломал. Отверткой куда-то там в щель двинул, все задымилось… Так что, если к утру созреешь, признание будет раньше, чем экспертиза…
Виригин проводил друзей во двор. Роскошный закат заливал небо, будто кипело-пенилось жидкое золото. Лет двадцать назад, вот в такую же белую ночь, Максим впервые поцеловал Ирину.
Сегодня он не ложился. Выкурил остававшиеся полпачки четвертого «Кента». Если бы сигареты не кончились, смолил бы еще.
Он вспоминал, как выглядела тогда Ирина, и понимал, что она очень похожа на Юльку. Вернее, наоборот — Юлька на Ирину. Если вырядить дочь в то белое платье колоколом, что было тогда на Ирке… Неужели он это помнит?! А ведь и впрямь помнит!.. И если сделать ей такую же прическу, конский хвост…
Мода меняется, нравы меняются. Виригин смотрел в окно. Заря зарю сменила, и настоящая белая ночь разыгрывала на небесах свою феерию.
Мода меняется, нравы меняются, песни другие, книги другие…
А белые ночи над городом — те же.
И при Петре, и при Пушкине.
И ведь в войну та же сияла красота, в блокаду: природа равнодушна к человеческим страданиям…
Интересно, что у Юльки с Антоном. Насколько далеко… Она защищает его, как… Как своего мужчину.
С Антоном этим, чтоб его, все же придется встретиться. С утра пораньше. Подробности выведать. Чтобы не путаться там в показаниях — в незнакомой квартире на Мойке.
— Вот тебе водка, помидоры… Пельмени.
— Самые дешевые выбрала, нах!
— Шел бы ты, знаешь… Может, тебе еще слепить надо было? Собственноручно? Кто ты такой мне, вообще? Скажи спасибо, что приехала…
В поселке Горелово природа отказала Кедрову в зрелище белой ночи. Казалось бы, совсем близко от города, но в Питере царила волшебная погода, а здесь еще днем начало моросить, а к вечеру дождь хлестал — как из ведра.
И настроение у Кедрова было — мрачнее погоды. Лунина перед отъездом услышала в телевизоре, что охранник тот — от ранений скончался. Ч-черт. Теперь он, Кедров, — убийца. Оно, конечно: что побег с покушением плюс к восьмерке, что убийство — разница уже невелика. Но все же…
— А ты мне мозги не пудришь? Насчет майора? А то, бля, смотри… — и Кедров покачал перед носом Луниной стволом «Макарова».
— Не пугай — пуганая, — Лунина, не моргнув глазом, отвела рукой ствол. — Точно, он убил. Виригин. Сегодня дома следственный эксперимент проводили. Он сам все рассказывал и показывал.
— На хрена ж он Рому-то?
— Говорит, задерживать пришел. Они ведь вертухая, который тебе «ствол» передал, повязали, а тот Рому сдал.