— Нет, красива. — Он наклонился вперед, желая придать словам убедительность. — Вероятно поэтому Господь испытывает тебя возможностью уйти из мира. Может, он считает, что ни один земной мужчина не достоин тебя.
— Это нелепость.
С еще большей страстью Дэниел продолжал:
— Но ты не только красива, Сьюзан. Ты добрая и мягкая не напоказ, так, как это и должно быть.
— Ты расхваливаешь меня, как кремовый торт.
Дэниел снова откинулся на спинку кровати.
— Сдаюсь. Ты никогда не примешь комплимента. Думай что хочешь.
— Хорошо. — Желая разогнать слишком быстро возникшее между ними напряжение, Сьюзан взялась за простыню. — Дай мне осмотреть тебя.
— Нет. Позови Эсси.
— Если я это сделаю, тебе придется ответить на ряд неприятных вопросов. — Дэниел промолчал, и она продолжила: — Например, как ты был ранен, как ты попал сюда никем не замеченный и, в первую очередь, почему нисколько не думаешь о себе. Потом Эсси будет говорить и говорить, ругать твою работу — ты же знаешь, как ей не нравится, что ты рискуешь своей жизнью — и чувствовать себя виноватой, что тратит время на подготовку встречи воспитанников вместо того, чтобы следить за твоим выздоровлением.
— Оставь медикаменты, я сам сделаю себе перевязку.
— Дэниел! — раздраженно воскликнула Сьюзан, видя, что он отказывается уступить. — Пропади все пропадом, ты что, боишься того, что я что-то увижу?
Не успела она произнести эти слова, как готова была провалиться сквозь землю. Она-то имела в виду его серьезную рану, а не… не что-то другое. Но, судя по блеску в глазах Дэниела, он подумал о чем-то совершенно ином.
— Сьюзан, я помыслить не смел, что ты так обо мне думаешь.
Он осторожно поддразнивал ее, словно ступал по тонкому льду. Сьюзан почувствовала, что может ответить тем же.
— Если ты волнуешься из-за этого, то не стоит, — храбро начала она. — Я уже все это видела.
Дэниел вздел брови.
Сьюзан покраснела, но пояснила:
— Мы с девочками часто играли у ручья. И иногда видели, как ты и другие мальчики купались.
— Сьюзан, нам не разрешали купаться совсем без одежды.
Щеки Сьюзан пылали так, что, казалось, сейчас вспыхнут волосы.
— Мне не нужно, чтобы ты разделся донага.
Ей показалось, что его щеки тоже слегка покраснели, однако сладким голосом Дэниел как ни в чем не бывало ответил:
— А на мне и так ничего нет.
— О!
Возникшие в мозгу Сьюзан образы поразили ее своей явственностью и силой. Мысль о том, что под простыней на Дэниеле ничего нет, сначала бросила Сьюзан в жар, потом в холод. Пламя и лед.
Крокер взял бинты, которые уронила на постель девушка.
— Я сам…