Джорди прикусил губу. И зачем только он согласился пойти к этому человеку? В девяти случаях из десяти в телеграммах сообщают плохие новости. Волна страха накатила на Джорди. Нечего сказать, посчастливилось доставить печальную новость человеку, который добр, как медведь гризли, потревоженный во время зимней спячки.
— Я не хотел вас будить, честно!
Паренек увидел всклокоченные волосы Дэниела, голую грудь, повязку, обнаженные ноги. Молча сунул маленький пакет и телеграмму в свободную руку Крокера и попятился.
— Мальчик!
Джорди застыл на месте.
— Да?
— Ты заслуживаешь вознаграждения за труды.
— Нет! Нет-нет. Никакого беспокойства. Никакого. Правда!
И неуверенно двинувшись к лестнице в дальнем конце дома, он исчез из виду.
Дэниелу стало тяжело держать оружие. Опустив руку, он вернулся в комнату и захлопнул дверь. Положил револьвер и телеграмму на столик и устроился на кровати, натянув на ноги одеяла. После беспокойной ночи простыни пестрели высохшими пятнышками крови.
Прикрыв рукой глаза от света, льющегося в комнату через окно, он отвел взгляд от скомканного клочка бумаги, ожидавшего прочтения. Смотреть на него не хотелось — надобности в этом не было. Послание наверняка содержит указания от Джидайдии Каттера, его начальника. С того момента как Дэниел получил удар ножом в бок во время захвата Гранта Дули и его банды, ему меньше всего хотелось возвращаться к своей работе. Последний год оказался очень напряженным. Его били, в него стреляли, посылали ему проклятья. Выслеживая Дули, он объездил большую часть территории Вайоминг, а гоняясь за братьями Бибами, облазил почти все горы. И если банда Дули доставила ему достаточно хлопот, то братья Бибы превратились в ночной кошмар. Дэниел устал. До мозга костей. Не из-за нескольких последних недель, а от всего — от своей работы, однообразия. От своей жизни.
Зажмурившись, он приказал телу засыпать. Но сон никогда не приходил к Дэниелу Крокеру по первому требованию, а сейчас и вовсе казался несбыточной мечтой. Мысль о телеграмме прожигала сознание.
— Проклятье.
Он двинул рукой, повернул голову. Бумага манила его, как палец опытной проститутки, которая обещает сладостное удовлетворение любопытства и в то же время насмехается над тем, что ничего, кроме пустоты, это удовлетворение не принесет.
Поняв, что не успокоится, пока не прочтет, Дэниел протянул руку и ухватил телеграмму двумя пальцами. Поднял против света, словно надеялся, что разберет слова сквозь бумагу, потом наконец развернул.
Там не было ни обратного адреса, ни подписи. Всего одна короткая строчка: «Она уйдет в монастырь».