— Мистер Джибби… очень плох. Донован ждал, почувствовав, что она сказала не то, что собиралась.
— Донован, мистер Джибби прожил со своей женой сорок лет до того, как она умерла. У него восемь прекрасных дочерей, разлетевшихся по всему Вайомингу. Тем не менее в забытьи он зовет Дэниела.
— Не нашего Дэниела.
— Он зовет Дэниела — сыщика Пинкертонов, — уточнила Эсси.
Донован замер, не донеся шляпу до головы. Пара обменялась многозначительным взглядом. В словах не было нужды. Они уже достаточно долго жили вместе и пережили достаточно бурь, чтобы научиться читать мысли друг друга. Донован понял, что Эсси обеспокоена непонятным поведением мистера Джибби. И ей не требовалось объяснять ему, что она хочет, чтобы он постарался выяснить, что значит странная просьба аптекаря.
— Мне кажется, этот пожар не был несчастным случаем, Донован. Может, привлечь к этому делу Дэниела?
— Я возьму лампу и обойду заведение мистера Джибби. Это займет совсем немного времени, а потом я поеду домой.
Дэниел окунул кусок хлопчатобумажной ткани в миску с теплой водой, собираясь смыть кровь, сочившуюся из разбитой губы Сьюзан. Когда он дотронулся до ранки, девушка вздрогнула.
— Кто из них это сделал?
— Грант. Они называли его Грант.
— Ублюдок!
Волна гнева затопила Дэниела, когда он понял, что рукоприкладство Гранта было его личным выпадом против Дэниела. И он невольно поставил девушку под удар.
Сьюзан схватила Дэниела за руку. Их взгляды встретились. Она так пристально смотрела на Дэниела, что его ярость неожиданно сменилась удивлением. Нанесенная рана лишь укрепила Сьюзан в намерении покончить с прошлым.
— Дэниел? — Он не мог оторвать глаз от ее полной нижней губы, отливавшей шелком в неярком свете лампы. — Где ты был? Я думала, ты приедешь раньше?
Все еще закутанная в пальто Дэниела, Сьюзан выглядела маленькой и беззащитной и… необъяснимо желанной.
— Что? — рассеянно переспросил он.
— Где ты был?
— Ездил по делам.
Она сильнее сжала его руку.
— Ты не передумал? Ты все еще хочешь, чтобы я… поехала с тобой?
Этим вопросом Сьюзан высказала все свои страхи и степень своего доверия. Дэниел понимал, что, если он велит ей следовать за ним, стать ему другом и никогда не быть его возлюбленной, она так и сделает. Власть, которую она ему предлагала, была и завораживающей, и пугающей.
По сравнению с ним у нее бледная кожа, мягкие, изящные руки.
— Нет, я не передумал.
— Тогда что случилось?
Сьюзан говорила чуть охрипшим голосом, звук которого, затронув нервы Дэниела, воспламенил его. До этого он обвинял Сьюзан, что она желает от жизни большего, чем осознает, и боится этого. С ним происходило то же самое. Он хотел от жизни не просто