– Что?
– Она же маг-перевертыш?
– Галла? – рассмеялся Марко. – «Оборотка» – единственный раздел, в котором она не продвинулась ни на шаг.
– Все же иллюзия, – пробормотал пристыженный некромант. – Но как реально смотрелось! Так что вы решили?
– Поговорю с ней завтра.
– Не советовал бы затягивать. Я еще кое-что вам не сказал: кажется, ваша ученица взяла кристалл. По крайней мере, в моей комнате его уже нет.
Галла
Я никому и ничего не могу рассказать. Сэлу – оттого, что хотела бы защитить его от жестокой, но пока не коснувшейся его правды жизни. Лайсу – оттого, что тогда он решит защитить меня. Сразу же представился масштабный семейный скандал, экстренно вызванный на Тар дядюшка-дракон, поспешные сборы и моя насильственная телепортация куда-нибудь подальше от Марони. А вот нечуждый мстительных наклонностей Эн-Ферро может и задержаться, и тогда я стану не только беситься из-за собственного вынужденного бездействия, но и за него волноваться.
– Ласси, если папа спросит, скажи, что я размяться пошла.
– А мне с тобой можно?
– Можно, но не нужно. Лучше в Улики сбегай. Шоколад у меня в сумке возьми – порадуй девчонок…
Пусть все остается как есть. Пусть мучится нелепыми сомнениями Сэллер, подозревая меня во всех смертных грехах. Пусть отправляется со следующего почина в лесной лагерь Эн-Ферро, пребывающий в полной уверенности, что его друг успел перед смертью отправить на тот свет своего убийцу.
А я останусь здесь. Даже если королевский посланник уже наябедничал наставнику и с завтрашнего дня мне будет отказано в обучении. Даже если ко мне приставят десяток магов, призванных следить, чтобы я не путалась под ногами у дознавателей. Даже если… А что еще они могут сделать? В самом деле посадить меня в тюрьму? Выслать из герцогства?
Значит, нельзя терять время.
Но что у меня есть? Кристалл памяти, который я стащила у Салзара, и очередное его заверение в том, что преступник не уйдет от возмездия. Заверение можно с чистой совестью отбросить – уже довелось убедиться в несостоятельности дознавателя. А вот кристалл пригодится.
«Память, она живая, малыш, – учил меня отец. – Нужно только уметь до нее достучаться…»
У меня в руках сейчас память. Память четырех стихий. Огня, отобравшего жизнь у моего любимого. Воздуха, который услужливо разносил по комнатам посольства безжалостное пламя. Оплавившейся от пожара Земли. И бессильной что-либо исправить Воды. Но эта память не живая. Я не могу до нее достучаться, папа. Она мертва, как и тот, по ком я теперь не плачу.
«Энергетическая съемка событий используется и в обучении. Наставник создает плетение и записывает процесс, ученик настраивается на его образ и подключается к чужой памяти. Входит в фиксированный образ и впитывает в себя необходимые навыки…»