Гейвин с улыбкой обернулся к задыхающемуся Джону, который с трудом выговорил:
— Разве… не ужасная… телега?.. Мать не хочет… с ней расставаться…
Залаяла собака.
— А кто пассажир?
— Джилл. Они были у ветеринара… — Джон выглядел обеспокоенным. — Не подходите к нему, пока не познакомитесь.
Миссис Гаровей вылезла из машины, потом выпустила собаку.
— Подержи пса! — крикнул Джон, но тот уже несся к ним. Могучее животное ростом с колли, но с черной и жесткой шерстью. Джон бросился к Гейвину, вопя: — Джилл, лежать!
Но собака обогнула его и продолжила бег. Миссис Гаровей бегом бросилась по лужайке. Широкая спина сына загораживала ей вид. Она отклонилась в сторону и застыла на месте. Джилл сидел, положив передние лапы на ладони Гейвину Родсу. Потом приподнялся и лизнул лицо.
— Ну, и дела! — воскликнул Джон.
Он не сводил глаз с Гейвина и собаки. У него была испуганно-удивленная улыбка. Миссис Гаровей повернулась и направилась к дому.
— Пора заняться обедом.
В ее голосе ощущалась холодность, которую она не могла сдержать. Позже лицо ее подобрело, но сдержанность осталась. Она была настороже, хотя ее поведение беспокоило Джона. Если Гейвин и заметил это, то вида не показал. Прекрасный гость, спокойный и немногословный. Когда они сели обедать, собака улеглась рядом с ним.
— Джон, — резко сказала миссис Гаровей. — Отправь собаку в другое место.
— Но ему здесь хорошо, мама. Если он не мешает Гейвину.
Гейвин словно не заметил напряжения между матерью и сыном, сказал, что ему лестно, потом заговорил о собаках. В разговоре Джон сообщил, что они с матерью купили Джилла щенком у пьяного шведского моряка.
— Вам повезло. Настоящий аристократ! — Джон удивился, и даже миссис Гаровей проявила интерес. Гейвин продолжил: — Ротвейлер хороших кровей.
— Вы, похоже, большой знаток, — кисло проворчала миссис Гаровей.
— Я — кладезь пустых знаний. И как фокусник… — он продолжал болтать, пытаясь разрядить атмосферу, пока Молли не принесла кофе. На подносе стоял темный пузырек.
— Не забудьте принять это вечером! — строго сказала служанка.
Джон нахмурился, увидев, как мать положила на ладонь две крупных желтых капсулы, и с раздражением спросил.
— Неужели нельзя обойтись без лекарств?
Энид Гаровей покраснела, потом побледнела. Чуть не с вызовом положила капсулы в рот, запила водой, не произнеся ни слова. Гейвин воспользовался паузой, достал из кармана плоскую коробочку, извлек пару белых таблеток и проглотил их. Потом обратился к хозяйке:
— Беда с молодыми людьми — они не понимают важности пищеварительного тракта.
Его реплика повисла в воздухе. Джон словно ее не услышал, а миссис Гаровей пробормотала: