Негодяи, что безжалостно сбросили животное в яму - заржали. Боже мой, какой-то кошмар!
Внешне... мы совершенно проигнорировали их хохот, иначе их живодерская выходка достигла бы цели, но в душе... Меня трясло, я прикусила губу до крови, чтобы не нарушать молчание слезами...
Было видно, что Кевин после моего отказа от его помощи, на какое-то мгновение сжал челюсти, но затем его лицо вновь стало невозмутимым. Он подошел к псу и, склонившись, спокойно оглядел бедолагу, пальцами приоткрыв ему веки.
Я тоже хотела кинуться к собаке, но он голосом приостановил:
- Нет, он может на тебя агрессивно отреагировать - его сильно били!
Кевин вновь склонился к покалеченному псу, что-то для себя отметил, качнув головой и, повернувшись ко мне, сказал:
- Люд, его трогать нельзя, он жив и даже скоро придет в себя...
- Жив?! Хорошо... - выдохнула я, припомнив тот ужас, что пережила. - Ты понимаешь, я просто вспомнила как они тебя сюда скинули... Да и несчастного пса жалко...
- Хм, это не пес... - поправил Кевин, медленно поднимаясь с корточек.
Я внимательно вгляделась. И шокировано отступила, с неприязнью всматриваясь в полоски на шкуре:
- Гиена?!
Кевин мягко поправил волосы у меня на плечах.
- Да... но видно не из стаи.
- Какай стаи?! - я в недоумении повернула голову к Кевину, но потом вновь посмотрела на гиену.
- Пожалуйста, ему надо хоть как-то помочь, - произнесла я дрогнувшим голосом, не глядя на Кевина.
- Пока ему ничем не поможешь...
***
Уже прошел час, как избитого Макса скинули нам. Но Люда все также отрешенно стояла посредине резервуара на исцарапанном бетонном, ничем не покрытом полу, сложив руки на груди и опустив голову в раздумье. Ее спина была прямой и напряженной.
Я заметил, что ее внешнее спокойствие было иллюзией. Девушка едва сдерживала дрожь.
Черт, ну где же Ник?! Дело уже к вечеру, мои внутренние часы не лгут... Сказал же - два часа, а мы тут уже вторые сутки!
Девушка с болью вновь взглянула на Макса, я успел прочесть шок на ее лице, пока она вновь не справилась с собой и стала сосредоточенно собранной. Но взгляд так и был прикован к едва живому Максу. Меня охватило только одно желание: сжать ее в объятиях, и отвлечь, чтобы она смотрела только на меня.
Но все задушило жуткое чувство вины, это из-за меня она попала к гиенам в лапы! Нет, больше всего я был зол на гиен!
Положив руку ей на плечо, медленно повернул лицом к себе. В глазах Люды блестели слезы; ее лицо искривилось от боли и гнева, ко всему ее трясло.
- За что они так с нами?! - устало прошептала она, принимая мою поддержку.