Я кивнул. Надеюсь, второго академика Сахарова, которого совесть замучает, среди товарищей ученых не окажется? А то будет несчастный случай с кем-то вместо ссылки в Горький.
— Тогда на сегодня закончим. Благодарю вас, товарищи потомки, за очень хороший доклад.
И Сталин вышел.
— Александр Михайлович, — обратился к Кириллову Берия, — вам задание. Что-то наши ученые ушли отсюда уж слишком под впечатлением. Так вы им в качестве противошокового на вечер организуйте шашлычки с выпивкой и нашими гостями из будущего. Вы не возражаете? — Это он уже к нам.
— Ну, ежели насчет выпить с хорошими людьми, так это мы завсегда готовы.
От Советского Информбюро, 25 сентября 1942 года.
В течение ночи на 25 сентября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, в районе Моздока и в районе Синявино. На других фронтах существенных изменений не произошло.
В районе Сталинграда продолжались ожесточенные бои. Н-ская часть в уличном бою истребила более 200 гитлеровцев и уничтожила 5 немецких танков, 3 противотанковых орудия и 4 миномета. Немцам удалось проникнуть в некоторые дома и создать угрозу флангу нашей части. Советские бойцы перешли в контратаку и восстановили положение. На другом участке наши минометчики уничтожили 12 автомашин с войсками и боеприпасами, сожгли 3 танка и истребили до батальона пехоты противника.
На Ленинградском фронте огнем артиллерии и минометов за два дня разрушено 26 вражеских дзотов и блиндажей, уничтожено 10 автомашин, несколько станковых пулеметов и минометов. За это же время огнем наших снайперов истреблено до 200 солдат и офицеров противника.
Лейтенант Юрий Смоленцев, «Брюс».
Подводная лодка «Воронеж». Северодвинск, у стенки судостроительного завода.
Кот у меня дома был. Очень любил на подоконнике сидеть и на улицу смотреть. Кто-то пройдет, проедет, дверь откроет — обычное дело, а ему интересно. Такой вот кошачий «телевизор» в окне.
Так мы сейчас — вроде того кота. Пришли, встали к причалу. Нечего нам в море больше делать, всех крупных фрицев перетопили, да и торпеды почти все закончились. На рубке, в центре звезды, цифра «28». И это не считая англичанина (экипажу не сообщали, но командир Большакову рассказал, а тот нам). Нет, наказания и даже неудовольствия за него не последовало, но и похвалы тоже: просто велено было забыть, как не было ничего. И «Тирпиц», который записали на боевой счет К-22. Ну да ладно, мы не гордые.
С этой цифрой тоже история вышла. Сначала нам сказали закрасить, чтобы шпионов не привлекать: мы же, по легенде, опытная лодка, малоудачный проект. Но командир резко встал против, и Видяев его поддержал — примета, считается, очень плохая. А к этому все, по грани ходит, относятся к приметам предельно серьезно, даже те, кто в Бога не верит. Друг мой, Степа Санин, фляжку имел заговоренную, будто бы дедова еще, с войны: глоток из нее, на удачу, и пока не пустая, не убьют! Все так и вышло, убили его под Урус-Мортаном, пуля снайпера в голову попала, когда уже домой шли — и фляжка пустая. Здесь же я слышал, что у фронтовиков вера в гимнастерки заговоренные была. Понятно теперь, отчего на старых фото, чуть ли не с Курской битвы, явно весна или лето сорок третьего, но можно иногда кого-то в старой форме увидеть, с отложным воротником под петлицы, хотя погоны уже на плечах. Короче, не стали счет наших побед закрашивать, а присобачили на рубку брезент, чтоб не было видно. А в море когда, снимем.