Потому работаем проверенным способом. Сближаемся на милю, короткий «пинг» для последнего уточнения в БИУС, если фриц и услышал, плевать, и пуск! Фриц задергался, всплывает. Попадание! Продолжает всплывать. Мы тоже — идем на перископную. Смотрим.
Так, что имеем. Фриц сел на корму и, по докладу акустика, работает электромоторами, на поверхности. Что означает: дизеля у него накрылись, а батареи хватит ненадолго. Но отпустить тебя теперь мы никак не можем: кто знает, что ты успел услышать и понять? Да и надо же наконец попрактиковаться в стрельбе старыми торпедами. Чем я хуже того англичанина, который «Бельграно» утопил без всяких изысков, прямоходной и несамонаводящейся, как в эту войну? Скорость цели визуально оцениваю в шесть, дистанция… Пожалуй, двух торпед в залпе все же хватит.
Фриц пытается огрызаться — стреляет! Снаряды его палубной пушки, восемь-восемь, нас не достанут, но перископ могут повредить. Сцуко! А ведь опустить не могу, тогда и антенну придется, а это нельзя. Ухов доложил: тот что-то радировать пытался, так что мы глушим. Ничего, сейчас тебе прилетит. Ну вот, одно попадание, но тебе хватило. Когда столб опал, на поверхности мелькает что-то, и все. Нет, в воде еще вроде кто-то барахтается, или мне показалось?
На радаре — чисто. И вообще до захода солнца остался едва час, так что авиации можно не бояться, по крайней мере в ближайшее время. Акустики бдят — надводных и подводных целей тоже не наблюдается, и на дно им не залечь, глубоко. И берег все ж не рядом, чтоб нас могли оттуда увидеть. Так что риск оправдан — всплываем.
Радар, сканирование эфира, акустики — все бдят. И расчеты с «Иглами» на палубе. Сейчас посмотрим, стоила ли игра свеч. Выловим информацию, оправдавшую всплытие и потерю времени — или нам снова не повезло? Сначала «Малютку» в расход, теперь это…
— Человек за бортом! Два человека! Три…
Максимально приближаемся, в темпе готовим шлюпку. Радар, эфир, акустика — все чисто. Можно рискнуть. Кого выловят на этот раз?
На борт поднимают двоих — как мешки. По докладу старшины Логачева, «там еще трое плавали, но уже холодные точно». Один в форменном кителе, по знакам различия, как заметил Кириллов, капитан-лейтенант. Снова командир лодки попался? У второго форма какая-то непонятная, тут даже наш «жандарм» затруднился ответить, черная, похожая на эсэсовскую.
— К Князю их, и охранять! — командую я. («Большаковцев» нет, кого озадачить?) — Петрович, распорядись, кто меньше занят.
Ну а нам наверху делать больше нечего. Пока еще кого-то черт не принес.