Один из охотников вдруг взорвался — артпогреб или глубинные бомбы. Два других просто зарылись в волны и исчезли с поверхности. И лишь головные три успели нырнуть за мыс. (Почему три? Если их было одиннадцать… Или еще один утоп, мы не заметили?).
Вот теперь можно и домой. Победа!
Подводная лодка «Воронеж».
(Говорят по-немецки).
— Отвяжи меня. Немедленно.
— Зачем, герр капитан-лейтенант? Попытаетесь в одиночку и с одной рукой этот корабль захватить? Так единственно, чего добьетесь, это вам вторую руку сломают и еще пару ребер. И мне заодно с вами. А мне это надо?
— Мы оба — солдаты Великой Германии. Давали клятву. Должны помнить об этом даже в плену, придумать хоть что-то.
— Без меня. Я, знаете, на тот свет не спешу. Вам положено, вы же герой. А я еще жить хочу.
— Ты, мразь, еще учил мой экипаж истинно германскому духу?
— Вы нужны русским живым, поскольку вам есть что им рассказать. Не кривите рожу, когда вас начнут допрашивать по-настоящему, вы выложите все, что знаете и не знаете. А мне вот нечего им предложить, кроме своей лояльности — иначе со мной поступят так же, как мы с их пленными политруками.
— Сволочь. Ты присягу принимал, когда надел мундир?
— Ах, это… «Если я нарушу что-то там…» Вопрос, что тогда будет, чего не могли бы сделать со мной русские прямо сейчас?
— «Честь моя зовется верность!» Забыл, скот?
— Верность — кому? Рейху, партии или лично фюреру? Смею предположить, они даже не заметят, живу я или сдохну А вот мне лично — не все равно. Я, знаете, люблю жизнь, как всякий разумный человек. В отличие от вас, героев, чье назначение и состоит в том, чтобы умирать, когда прикажут.
— Проклятый предатель!
— Да нет, знаете, я истинно верен был, пока рейх исполнял передо мной свои обязательства. В числе которых было — обеспечить мою жизнь. А если я вот так попал — значит, это мне не обеспечили. Следовательно, и я свободен от своих обязательств. Не герой я — и быть им не желаю.
— Конечно, чтоб стать героем, нужна смелость. Всего лишь.
— Да нет, знаете… Вы не задумывались, что все люди, все народы, все человечество делится на… Большинство — это просто быдло, толпа, стадо, живут, как положено, жрут, размножаются, вкалывают, чтоб все это обеспечить, не задавая себе вопрос, зачем. Меньшинство же, в свою очередь, делится на героев, которые затем и нужны, чтоб было кому умирать, когда трудно, и разумных людей, которые оценивают ситуацию и пользуются ею. И конечно, указывают героям, где, когда и за что им умирать. А я не хочу быть расходным материалом. Оттого не вам меня учить. Ваше дело — лишь тупо сдохнуть за то, на что укажем мы.