— Раздай им все — они и полюбят, — намеренно задирая, проговорил Иван Иванович, пряча глаза.
— Э-э-э, нет. В том и сила нашей системы, что не дадут растаскивать: вместо одного хозяина на заводе у нас их сотни, а то и тысячи.
Дверь приотворилась, вошла Надя. Она была в голубом платье, приобретенном год тому назад. Но тогда оно висело на ее еще полудетских плечах, теперь оно ее обтянуло, вырисовывая уже развитые бедра, грудь, плечи. По-домашнему тепло улыбаясь, она кивнула на дверь:
— Иван Кузьмич. Конечно, можно? — и скрылась.
— Вот один из больших хозяев завода, — сказал Николай Кораблев, вставая из-за стола, идя навстречу Ивану Кузьмичу.
На этот раз Иван Кузьмич был необычайно приодет. В сером отутюженном костюме, на голове бархатная кепка старинного покроя, называемая «семь листов и одна заклепка», на ногах широконосые с резинками на боках ботинки, а из-под полы пиджака виднелись кисточки пояска. Поздоровавшись с Николаем Кораблевым и Иваном Ивановичем, он, видя, как недоуменно смотрит на его костюм директор, садясь на стул, сказал:
— Елена Ильинишна переслала с одним добрым человеком. И сама собирается сюда — всей бригадой. Да-а. Вот так-то. Слетаться начинаем. Первой, конечно, скачет жена Степана Яковлевича. Ну, этой легче, одна сорока. — Как всегда, он и теперь чувствовал себя в кабинете директора стесненным, зная, что у того каждая минута на счету, и поэтому заторопился. — По такому делу к вам, Николай Степанович: во-первых, квартиру надо.
— Иван Иванович отстраивает вам и Степану Яковлевичу отдельный домик — коттедж.
— Благодарю за заботу, — Иван Кузьмич, повернувшись к Ивану Ивановичу, легонько кивнул. — А во-вторых, как только устроимся, прошу на новоселье. И, в-третьих, зачем и пришел по существу, — тут Иван Кузьмич посмотрел в ладонь, растирая ее большим пальцем, и, приподняв голову, сказал: — Шел сюда, думал, начну так и этак… а вот сейчас сердце требует — скажи прямо. Обида у меня — очень большая.
— Что такое? — встревоженно спросил Николай Кораблев и положил руку на плечо Ивана Кузьмича, который хотел было приподняться со стула.
— Слыхал, работу по закалке металла током высокой частоты посылаете на соискание государственной премии?
— Посылаем, — Николай Кораблев шагнул к несгораемому шкафу и достал папку в черном кожаном переплете.
— Это очень хорошо, — согласился Иван Кузьмич, но в его голосе послышалась жестокая обида. — Очень хорошо… надо послать… и правительство, конечно, одобрит… и премию первейшую выдаст.
— А в чем дело, Иван Кузьмич?
— Не существенна обида — растолкуйте, существенна — поправьте, — еще злее проговорил Иван Кузьмич. — Василия, слыхал я, нет?