— Это больше похоже на рекламный ролик, чем на любовную сцену, — сказала Женя.
— Приятно провести время с умной женщиной, — отодвигаясь, произнес Виктор, — знаешь, — признался он, — меня в моем бизнесе окружают такие дуры! Странно, что я еще им деньги плачу. Их хлебом не корми, дай только о сексе потрепаться, иногда кажется, что больше их ничто не интересует. Ладно, со следующего понедельника можешь приступать к работе. Я беру тебя с испытательным сроком. И не смотри на меня так, испытательный срок — это обязательное условие для всех. Мне необходимо убедиться, что ты справляешься. Утром в понедельник придешь на фирму, посмотришь, освоишься… Только я должен тебя предупредить: у меня с моими подчиненными очень официальные отношения. Я хожу на работу только в костюме и при галстуке и требую, чтобы меня называли не иначе как Виктор Семенович.
— А зачем тебе такая официальщина? — спросила Женя.
— Для субординации, — ответил Виктор, — при такой работе надо держать себя очень строго. Иначе мои барышни будут считать меня кем-то вроде сутенера и стремиться затащить в постель. А мне это совершенно не нужно. Знаешь, они, кажется, даже считают меня «голубым». В их головках не укладывается, как это так, начальник телефонных секс-услуг не щиплет своих девушек за задницы! Пусть думают, что я голубой, мне это только на руку.
Женя вспомнила, что в университете Виктор обычно ухаживал не меньше чем за пятью девушками одновременно, и расхохоталась.
3
Четыре оставшиеся до понедельника дня Женя провела, стараясь не думать о будущей работе. Возвращаясь от Виктора, она твердо сказала себе, что зарабатывать сексом по телефону будет недолго, что это временная и вынужденная мера. Женя решила, что накопит денег, приведет себя и квартиру в порядок, осмотрится, встанет на ноги и отыщет себе что-нибудь получше.
«Может, и правда Смирнов откроет галерею и возьмет меня к себе, или я сама буду не спеша искать себе место в какой-нибудь модной галерее, которых сейчас не так уж мало. Кстати, я могла бы устроиться консультантом в ювелирную фирму, вдруг ювелиры захотят выпускать перстни с геммами, как у древних иранцев? В конце концов, мало кто в Москве разбирается в геммах так же хорошо, как я».
И Женя, как всегда, когда хотела успокоиться и отрешиться от навязчивых мыслей, открыла толстый альбом, изданный во Франции. Его с оказией прислала Жене ее коллега из французского этнографического общества, и Женя считала эту книгу одной из самых ценных в своей библиотеке. Женя раскрыла альбом и стала листать толстые глянцевые листы. Она разглядывала отлично выполненные фотографии, и окружающий ее мир с унизительными и нелепыми заботами постепенно отдалялся. Его заслонили перстни с печатками, вырезанными из полудрагоценных камней — сердолика, халцедона, лазурита. Такие перстни украшали пальцы древних иранцев, и на каждом была вырезана личная печать, бегущий сфинкс или спящая собака. Эти каменные печати, иначе называемые геммами, хранятся сейчас под стеклянными витринами, разбросанные по музеям мира. Их обходят стороной толпы туристов, бегущие со всех ног, чтобы увидеть знаменитую Джоконду или «Весну» Боттичелли. Искусство Древнего Ирана почти никому не интересно. А между тем Жене казалось, что она понимает, откуда это искусство брало свои истоки и чем питалось. Она мечтала написать об этом книгу и издать ее в виде шикарного альбома с фотографиями и репродукциями. Осуществится ли ее мечта хоть когда-нибудь?