В принципе, они оказались неплохими ребятами, но хоть я разговаривал с каждым на «ты», все равно меня не покидало ощущения превосходства этих воинов перед нами. Однако более всего меня поразило отношение Грома и Луча к нам! И один, и второй говорили с каждым из нас, как с равным! При любой возможности подчеркивая уважение ко всем другим воинам-путникам (то есть к нам).
Присев к костру, мы быстро разговорились на отвлеченные темы и уже спустя пару часов беседовали, как будто давно знаем друг друга.
Даже Лао не осталась обделенной вниманием: служители Хозяйки Судьбы внимательно слушали все ее сказки и всегда искренне хохотали над ее шутками.
Огонь казался таким… теплым что ли… не знаю, как объяснить, но в тот миг я почувствовал, как приятная истома волною домашнего тепла пронеслась по моим жилам. Хотелось, как дома у Шрона, откинуться, спиной опершись о стену, и закинуть ноги куда-нибудь повыше. Но из последних сил я сдерживался, ежесекундно напоминая себе о приличиях. Пламя грело меня изнутри… разжигая костры в моей Душе, играя в изумрудах глаз Грома и бирюзовых колодцах Луча, дразня отблесками на клинках мечей и щитов, превращаясь в забавного рыжего котенка, играющего с поленьями, словно с клубком пушистых ниток…
Я чувствовал себя своим среди воинов высших сил. Но вечер давно закончился, уступив место ночи. И хотя костер мы потушили, прохладней или темнее от этого не стало, напоминая о мире реальности. Лао с Ривом уснули еще несколько часов назад, уютно устроившись клубочком в самом дальнем углу лагеря на раскинутых ворохах верхней одежды. Я понял, что это воины везли с собой теплую одежду, чтобы не замерзнуть в снегах Камура. А вот мы ничего такого не взяли. Да и неоткуда было-то брать. Ну, ничего, там таим, благо, что деньги есть. Аккуратно вытащив из под моего приятеля несколько плащей, Гром протянул их нам с Араей, чтоб было, что постелить на голую землю. Нет, каменный пол не был холодным, но от этого он не переставал был каменным. Согласитесь, не так приятно лежать даже просто на голой земле, не то, что на камне!
Это место было удачно не только для нас: ксаркорны смогли даже немного перекусить шныряющими время от времени туда-сюда грызунами. Да и я никогда не переживал за моего покорного слуху Рожена — тот горазд найти чего-нито пожевать, наверное, даже в голой пустыне.
Пока я ворочался в попытках найти наиболее удобное положение, все успели затихнуть под покровом умиротворенного сна. Оставшись наедине сам с собою, вдруг почувствовал, что совершенно не хочу спать, хотя буквально минут двадцать назад боялся порвать рот в безумных и неудержимых приступах зевоты. Повернулся на правый бок, не закрывая глаза. Тьма… она везде. Надо мной, подо мной, передо мной, за мной… она окружила меня со всех сторон. Однако это ощущение мне нравилось, оно успокаивало, оно ласкало, оно… было таким нежным, как руки матери! Миссава… Я найду его! Найду, мама! И он ответит передо мной за все! От накатившей тупой боли я закрыл глаза, сильно зажмурившись, стараясь вернуть разбушевавшееся самообладание и сдержать накатывающие слезы.