– Хорошо, я не буду дразнить тебя, – согласилась она, – но если ты дотронешься до меня, тебе это даром не пройдет. Однажды ты ударил меня битой для крикета, и синяк у меня на ноге держался несколько недель.
– Уверен, ты это заслужила, – с полным равнодушием проговорил маркиз.
– Итак, я продолжу, – сказала Друзилла. – На эти три недели тебе следует куда-нибудь уехать. Побудь с друзьями, отправься на скачки в Ньюмаркет, а я за это время приведу себя в более презентабельный вид, чтобы больше соответствовать образу женщины, ради которой ты решился на такой отважный шаг.
– Мне кажется, что эта затея – сплошное сумасшествие, – заключил маркиз, – но, по крайней мере, мы теперь знаем, что будем делать по приезде в Лондон. У меня нет ни малейшего желания устраивать тебя в отеле, а если мы появимся в Линче и ты покажешься в таком виде, это повлечет за собой разные толки.
– А где сейчас живет твоя бабушка?
– Там же, где всегда, – ответил маркиз, – в громадном, продуваемом всеми ветрами мавзолее на Керзон-стрит.
– Ты уверен, что она никуда не уехала? – обеспокоенно спросила Друзилла.
– Сейчас май, – ответил маркиз, – и если ты думаешь, что бабуля пропустит сезон в Лондоне, то жестоко ошибаешься. Несмотря на свой почтенный возраст, она не пропускает ни одного приема.
– Замечательно, мы едем прямо на Керзон-стрит, – заключила Друзилла. – Мы позавтракаем на почтовой станции и пересядем в твой фаэтон. В Лондон мы приедем рано. Все светское общество еще будет спать глубоким сном, поэтому маловероятно, чтобы меня кто-нибудь заметил.
Помолчав, маркиз медленно проговорил:
– Прости меня, Друзилла, за мое поведение. Обычно я не бываю таким грубым.
– Ты был несколько раздражен, – улыбнулась Друзилла. – К тому же, как я тебе уже говорила, надобности извиняться нет.
– Конечно, Искательница приключений! – с легкой улыбкой воскликнул он. – Если ты именно так представляешь себе приключение, то я предпочитаю спокойную жизнь.
– Глупости! Твоя жизнь никогда не была спокойной, а даже если бы что-то подобное и произошло, ты бы не знал, чем тебе заняться и что с такой жизнью делать.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался маркиз.
– Я много о тебе слышала в тех домах, где я работала, – ответила она. – Когда они упоминали твое имя, я тут же настораживалась и начинала прислушиваться. А почему бы и нет? Ведь ты единственный из тех, кого я знала, принадлежал к тому миру, в который попали или мечтали попасть мои хозяева.
– И что же обо мне рассказывали? – спросил маркиз, охваченный жутким любопытством, которому редко может противостоять человек, желающий узнать, что про него говорят другие.