Итак, Друзилла выбрала платье из белого парижского газа с расшитым бирюзой подолом. Две ленты в тон камней перекрещивались на груди и завязывались в очаровательный бант на спине.
Из-под платья выглядывали туфельки цвета бирюзы, а белые перчатки на тончайших запястьях были подвязаны такими же бирюзовыми бантиками.
– Как я выгляжу? – спросила Друзилла, входя в спальню маркизы перед тем, как спуститься вниз.
– Ты юна, как сама весна, но стоит только посмотреть тебе в глаза… – ответила маркиза.
Друзилла рассмеялась.
– Вы хотите сказать, что в них прыгают чертики?
– Вот именно, – улыбнулась маркиза, – и поэтому, как бы ты ни притворялась, у них даже мысли не возникнет, что с тобой легко совладать.
Но, спускаясь вниз, Друзилла размышляла только об одном: как произвести впечатление на маркиза.
Он ждал ее в гостиной, где все должны были собраться перед ужином, и самым удивительным было то, что он приехал вовремя, причем раньше всех остальных.
Друзилла уже была почти внизу, когда маркиз, неторопливо потягивавший бренди, поднял на нее глаза. Поставив на стол стакан, он наблюдал, как она идет к нему, и во второй раз обратил внимание на невероятное совершенство ее фигуры и на таинственное мерцание медно-золотых волос, на которые падал отблеск свечей.
– Как хорошо, что ты приехал вовремя, – сказала Друзилла, сделав реверанс. – Бабушка поручает тебе обязанности хозяина за столом.
Казалось, его глаза подмечают малейшие детали ее туалета, и она догадалась, что он хорошо разбирается в женских платьях.
– А драгоценности? – спросил он.
– В отличие от вчерашнего, я буду без драгоценностей – для разнообразия, – ответила Друзилла. – А ты хочешь, чтобы я надела какие-нибудь украшения? Ведь у нас есть из чего выбрать.
– Нет, оставайся как есть, – сказал маркиз, – но надеюсь, в один прекрасный день ты появишься в бриллиантах. Я помню, моя мама казалась мне в них феей из сказки, когда приходила пожелать мне спокойной ночи перед отъездом на бал во дворец.
– Я уже видела фамильные бриллианты Линчей, – заметила Друзилла, – они великолепны. Но я думаю, мне не стоит их надевать, пока мы не поженимся официально.
– Наверное, ты права, – согласился маркиз.
Внезапно Друзилле пришло в голову, что они говорят совсем не о том, что занимает их мысли. Она не очень хорошо представляла, о чем думает маркиз, но все ее существо пронизывал странный трепет, вызванный его близостью и сознанием того, что он кардинально отличается от того юноши, которого она помнила с детства. От того юноши, о котором она так часто думала все эти долгие годы.