Ларс богат, потому что он иностранец. Гражданство Швейцарии и счета в швейцарских банках позволяют платить налоги там. В Швеции он живет и тратит, а доход получает за границей. Это тоже неплохо, хотя предпочтительней и налоги платить здесь.
Его доходы позволяют иметь и содержать замок и квартиры в Стокгольме. Кстати, я до сих пор не знала, сколько их – две, три или вообще десяток. Спрашивать не хочется, будет выглядеть, словно я интересуюсь его доходами. Но мне все равно – беден Ларс или богат, я люблю его самого. Хотя богатство, конечно, приятно, оно позволяет иметь яхту, управляемую Петером, дает возможность жить в Оксфорде в пятизвездочном отеле, купить несколько платьев для меня и обувь к ним только потому, что видеть за ужином девицу в джинсах и рубашке Ларсу не нравится… да мало ли что позволяют деньги…
Надо признать, Ларс умеет ими пользоваться и не зазнается, хотя перед шведами очень трудно зазнаться, просто не поймут, но главное – он не сноб вообще. Деньги для него просто приятное дополнение к жизни.
Когда я рассказала Бритт о том, что Ларс до восьми лет вместе с дедом по матери работал на ферме, подруга ахнула:
– Он пролетарий?!
– Бритт, какой пролетарий, просто родился в Женеве, а воспитывался у дедушки с бабушкой в швейцарской деревне. И не забыл этого.
– Это замечательно, потому он и не зазнайка, – но почти тут же Бритт возразила сама себе: – Хотя чаще бывает наоборот, именно те, кто не родился богатым, а таким нечаянно стал, зазнаются больше всего.
Закончилось все кратким резюме:
– Тебе повезло!
Вот в этом я была с подругой согласна на все двести процентов. Даже на двести один. Или тысячу двести один. В общем, совершенно.
К собственному изумлению, двух дней на переезд нам хватило. Просто не хотелось оставаться в той квартире, большую часть купленных Бритт вещичек раздали приятельницам и соседям, включая Магнуса и его подругу. Она оказалась очень даже ничего, познакомься мы чуть раньше, вполне могли подружиться. И теперь можно, тем более Софи жила на Далагатан, неподалеку от дома Астрид Линдрген. Это даже ближе, чем от СоФо.
Софи помогала нам укладывать вещи. Бритт широким жестом раздала или оставила в прежней квартире почти все. Она со вздохом призналась, что несколько устала от шведского минимализма и, хотя является сторонницей хай-тека, немного скучает по своей комнате в родительском доме. Я поняла, что это объявление о намерении превратить свою часть нового жилища в домик для Барби.
Так и произошло, любительница шведского дизайна на поверку оказалась блондинкой в законе. Я только вздыхала: хорошо, что Ларс не видит, у него даже в замке все исключительно просто и строго.