Его все время тянуло к огню — символу разрушения. Болезненная тяга к огню проявлялась в хулиганских выходках — он поджигал пустующие дома, мусорные свалки. Непонятное ему самому напряжение, раздражение против окружающих требовало выхода — и он нашел его в поджогах. Он даже завел специальную тетрадь, где записывал, что он сделал, как и когда, «возвращаясь» таким образом к переживаемым в тот момент ощущениям…
Во время учебы в школе его отношения с противоположным полом не складывались, и в то время, когда его сверстники назначали свидания девушкам или организовывали шумные и веселые вечеринки, он оставался один, чувствуя себя неприкаянным и никому не нужным.
Очередной удар
В 1967 году его приемная мать Перл Берковиц умерла от рака груди. Ее смерть стала для Дэвида страшным ударом. Он чувствовал страшную пустоту внутри, как будто потерял какую-то часть себя. Одиночество страшным грузом давило на него, он не мог найти себе места от горя, считая смерть матери коварным замыслом каких-то неведомых сил, призванных погубить и его самого. Дьявольский заговор был задуман с целью разрушить его самого как личность…
У него началась тяжелая депрессия. И без того скромные успехи в школе сменились провалами в учебе. Его одиночество, отчужденность от окружающих только усугубляли положение дел.
Отец Дэвида по прошествии пяти лет после смерти Перл Берковиц женился вторично. Мачеха не особенно старалась наладить отношения с Дэвидом, и он отвечал ей взаимностью.
Вскоре он остался совсем один. «Молодожены» переехали во Флориду, оставив восемнадцатилетнего Дэвида одного в громадном городе. Он фактически оказался в полной изоляции — без семьи, родственников, без поддержки родных людей, и теперь ему приходилось полагаться во всем только на самого себя.
После отъезда отца с мачехой во Флориду Дэвид решил пойти служить в армию. Три тяжелых года в Корее не прошли бесследно для его психики — и, как позже отмечали проводившие психиатрическую экспертизу Берковица специалисты, служба в армии повлияла на него самым губительным образом.
Он пристрастился к алкоголю и наркотикам, «попробовал» секс с проституткой, в результате заполучив венерическое заболевание. Это был его первый сексуальный опыт, закончившийся таким печальным образом. Все это не могло не сформировать в нем совершенно особенное отношение к женщинам.
В армии он отрекся от веры своих предков — иудаизма, — приняв крещение и перейдя в христианство, и даже пытался проповедовать. Однако его метания, его попытки убежать от одиночества, найдя опору в вере, закончились самым плачевным образом. Отец осудил его, и их и без того непростые отношения стали еще более натянутыми.