Соня обняла ее за шею и чмокнула в щеку.
— Ты самая лучшая, Джоди! И я тебя очень-очень люблю. Совсем как папу.
От этих слов сердце Джоди сжалось, на глаза выступили слезы.
— И я тебя люблю, Соня, — прошептала она. — Очень-очень.
— А папу?
— Что папу? — не поняла Джоди.
Девочка, отступив на шаг, внимательно посмотрела на Джоди.
— А папу ты любишь? — спросила она.
— Да, я своего папу очень люблю, — кивнула Джоди.
— А моего папу? — не унималась Соня.
Джоди схватила Соню за руку и притянула к себе.
— Я люблю своего папу, — сказала она, глядя девочке в глаза. — Ты любишь своего. Это нормально. Каждый любит своего папу… — Джоди чуть не добавила «и маму», но вовремя прикусила язык.
— А я хочу, — Соня стала серьезной, — чтобы ты любила и моего папу.
— Все, — остановила разговор Джоди, — пошли. Заболтались мы с тобой, а твой папа нас уже ждет.
«Я хочу, чтобы ты любила моего папу». Настойчивые слова Сони не давали Джоди покоя.
Неужели девочка ощущает, какие чувства испытывает Джоди к Фреду Хонтеру? Нет, не может быть. Джоди ни словом, ни жестом не выдала свои чувства, в этом она была уверена.
Тогда что? Детская непосредственность? Желание, чтобы все вокруг любили друг друга? Или крик о помощи ребенка, мечтающего о любви и внимании?
Джоди думала об этом, пока ехала к доктору Краузе. Утром она нашла на карте Нью-Йорка нужную ей улицу и выяснила, каким транспортом туда лучше добраться. Правда, пришлось поплутать в поисках дома, в котором находился кабинет психотерапевта. Дом стоял в глубине двора, и его не было видно с улицы.
Помещения в этом доме под свои офисы арендовали также адвокат, гадалка и филиал компании, занимающейся продажей сельхозинвентаря. Джоди усмехнулась, прочитав таблички на фасаде дома. Это же надо, как распорядилась судьба — собрала под одной крышей таких разных людей.
Но у этих людей имелось и нечто общее, во всяком случае, так подумала Джоди. У них у всех дела шли отлично. В противном случае они бы просто не могли платить аренду за свои офисы. Это Джоди поняла, как только переступила порог и оказалась в фойе.
Несколько мгновений она стояла, пораженная роскошью помещения. Лепные потолки, тяжелая золоченая люстра с тихонько позвякивающими хрустальными подвесками, мягкий, пушистый ковер светло-желтого цвета, вдоль стен кожаные диваны и строгий охранник у входа.
Он, наверное, привык, что входящим сюда в первый раз требуется некоторое время, чтобы прийти в себя от увиденного. Он дал Джоди возможность полюбоваться фойе и лишь потом спросил:
— Чем я могу вам помочь, мэм?
— Я на прием к доктору Краузе, — чуть запнувшись, ответила Джоди.