Сказав это, я отошел к краю сцены, пристроился там на стульчике и замахал руками, притворяясь, что колдую, Буратино-Диджей уселся у меня на коленях, а на середину сцены выбежали два моих новоиспеченных знакомца семейства брауни. Они взялись за руки, напряглись, и в тот же момент в зале стало темно. Воцарилась тишина. Смолкли даже посапывания и покашливания. И тогда со всех сторон появилось зеленоватое сияние, а в нем стали проступать контуры неясно пока чего. Над головами сияние приняло красноватый оттенок, и вдруг мы увидели небо. Точнее, мы догадались, что это небо. Потому что это небо было чужим, незнакомым и каким-то… неправильным. Оно было цвета красной глины, и по нему проплывали кажущиеся плотными свинцовые тучи — так низко, что, казалось, они вот-вот рухнут на наши головы. Недоброе небо. Такое небо наверняка скрывает в себе угрозу. Контуры неясно чего стали четче и превратились в диковинную флору. Массивные деревья, одним своим видом наносящие моральный ущерб. Слизь, покрывающая их стволы, издавала легкий стон. А из веток на нас смотрели тысячи глаз. Самих глаз не было видно, но это не имеет значения. Имеет значение то, что эти глаза СМОТРЕЛИ. Недобро так смотрели, недружелюбно. Так изголодавшиеся хищники смотрят на травоядных кандидатов в первое блюдо. Не удивлюсь, если эти глаза состоят в прямом родстве с этим небом. У них определенно есть родственные черты.
И тишина… И в этой тишине только тихий стон… Мне стало очень не по себе. Если это и есть их "лесок", то я даже подумать боялся, что может из себя представлять их "зверушка".
Так, надо прекращать это дело до появления зверушки.
— Диджей, — зашептал я на ушко Буратино. — Останови их. Немедленно.
Диджей отозвался не сразу. И это мне не понравилось. Еще больше не понравилось то, что он в итоге ответил.
— У меня не получается, — сказал Диджей. — Они меня не слышат. Они сейчас поедают страх и ни на что не реагируют. Там столько страха в зале… Разве ты не чувствуешь?
Откровенно говоря, я чувствовал. Когда страха ТАК много, он становится осязаемым. Я и сам был близок к состоянию ужаса. Надо что-то предпринять, пока не поздно! Но что? Если эти умники не реагируют на Диджея, то с чего бы им реагировать на меня? Нет, остановить их у меня нет шансов. Ждать пока они лопнут, нажравшись страху — тоже не годится. Значит надо позаботиться о публике. Убедить ее, что ничего страшного не происходит, что все, что они видят (а также слышат и обоняют), нереально. А потом попробовать потихоньку вывести зрителей из зала. Как выполнить последний пункт, я не имел ни малейшего понятия, так как отыскать выход в этой плотной стене слизистых глазастых деревьев — задачка не для рядовых суперменов. Значит, пока надо попробовать успокоить людей, а потом будем голову ломать. Черт, и где были мои мозги, когда я соглашался нанять этих не в меру прожорливых брауни! Впрочем, дурацкий вопрос. Кому как ни мне знать, ГДЕ были мои мозги…