— А мы что? Мы — ничего. Мы уже наелись и собирались уходить, — залепетали брауни, и тут же "зверушка" и "лесок" испарились, а зал вернулся в свое естественное состояние.
Лили резко развернулась и грациозно направилась в сторону выхода. У самой двери, она на секунду задержалась, щелкнула пальцами и время снова пошло. Зрители зашевелились, начали ошалело озираться по сторонам, а самые смышленые стали посматривать в мою сторону, и их взгляды говорили о том, что у них накопились ко мне кое-какие вопросы. Я не был настроен отвечать на их вопросы ни сейчас, ни потом, поэтому быстро ретировался за кулисы и потихоньку смылся к себе в номер.
Я ни на секунду не собирался задерживаться в этом отеле. Фразы "Общество Посвященных" и "Тайное Правительство" вызывали у меня исключительно негативные эмоции, пусть даже в этом Тайном Правительстве и состоят девушки с умопомрачительными ногами. Обойдусь. Не хочу иметь ничего общего ни с тайными, ни с явными правительствами. А по поводу того, что меня отыщут, если я скроюсь, смею напомнить, что до сегодняшнего дня они меня вычислить не сумели, так что нечего меня на понт брать.
Я быстро собрал свои вещи, подхватил саквояж, свистнул Диджея и вылетел из номера. Но прежде, чем я покину этот гостеприимный отель, надо нанести визит директору за гонораром.
До директора, оказывается, уже дошла информация о скандале на моем представлении. Он очень топал, махал руками и кричал, что подаст на меня в суд. В итоге он все свел к тому, что никакого гонорара мне не положено. И даже мое обращение к силам тьмы не поколебали его решимости. Хорошо, что мы с вами уже знали о том, что он сволочь (вы ведь наверняка помните тот отвратительный эпизод с увольнением уборщика) и были готовы к любой пакости с его стороны. Иначе нас неминуемо бы ожидало разочарование в человечестве.
С тяжелыми мыслями я покинул стены этого недоброго отеля и побрел по улице вдоль увеселительных заведений и игорных домов. Взгляд мой неожиданно упал на большую неоновую надпись "Казино" на одном из зданий, я остановился и задумался. Ко мне подошел какой-то тип и псевдо-сочувственно сказал:
— Что, приятель, неприятности?
Я посмотрел на него и с удивлением узнал уволенного уборщика. Хм. Знаем мы, что кроется за этим притворным сочувствием. Доволен, зараза, что не один он в передрягу попал.
— Да, жизнь такая штука… — произнес уборщик с мрачным удовлетворением в глазах. — То падение, то взлет…
Так. Если он сейчас скажет что-нибудь о черных и белых полосах, я его возненавижу.
— Жизнь — она ведь как зебра, — глубокомысленно изрек экс-уборщик. — То белая полоса, то черная. Сейчас ты на мели, а завтра бац — и выйдешь в короли.