Вертолётчик поморщился и уселся в пилотское кресло.
— И куда? — спросил он. — Ты же знаешь, что далеко мы не улетим.
— Далеко и не надо, — ответил Берёзов и выстрелил в боковую панель, за которой располагался «ареаловский» блок радиомаяка. Пилот вздрогнул. — Это чтобы у тебя не было соблазна подать сигнал и умереть не своей смертью. Двигай в Ухту на максимальной, как и положено «скорой помощи». Будут запрашивать, скажешь, что в лаборатории короткое замыкание, связь вышла из строя, а ты срочно везёшь пострадавшего в госпиталь. В городе садись на крышу ГНИЦ, площадка там есть, ты её наверняка хорошо знаешь. Действуй, а я послежу за тобой.
Расчёт оказался точным. Вертолёт рванул «в госпиталь», и поначалу подозрений ни у кого не возникло. Диспетчеры почувствовали неладное лишь тогда, когда МИ-8, не сбавляя скорости, прошёл над посадочной площадкой госпиталя. Пока поднимали в воздух дежурное звено МИ-24 и разбирались, куда же направился внезапно переставший отвечать на запросы вертолёт, «скорая помощь» уже заглушила двигатели на крыше здания Исследовательского Центра. Лаванда связалась с академиком Морозовым ещё на подлёте, и тот лично встречал её у посадочной площадки. За время пятнадцатиминутного полёта Иван спешно приготовил всё, что только смог. Предстояла самая сложная часть операции: добыть «Янтарь» и вернуться с ним обратно. Вид обвешанного оружием Берёзова вызвал у охраны подозрения сразу же, едва они с Лавандой покинули вертолёт. До неприятных вопросов, неизбежно бы вызвавших стрельбу, не дошло лишь потому, что женщина, сияя от счастья, бросилась к своему наставнику, на ходу вещая о том, что ей удалось побывать в Эпицентре и отыскать способ постоянно туда наведываться. И якобы это секретная операция Спецотряда под командованием Тумана, что у него с собой, вот в этих сумках, есть просто невероятные образцы, и вообще, необходимо обсудить прямо сейчас великое множество деталей, причём обязательно втроём, и ещё есть данные об академике Лаврентьеве, но это уже государственная тайна…
Словом, расчёт оправдался, и пройти получилось, как говорится, «на дурачка». Морозов заявил охране, что берёт ответственность на себя, отправил всех «заниматься своими делами» и провёл Лаванду и Берёзова в свой кабинет. Иван вздохнул спокойно лишь тогда, когда за ними захлопнулись двери. За эту часть маршрута он переживал больше всего, и проникнуть в здание без жертв явилось большой удачей. Впрочем, ситуация далеко не редкая: несокрушимость возведённых инструкциями барьеров подвёл человеческий фактор. Как говорил старый ГРУшный инструктор по боевой психологии, если всё сделать правильно, то противника подведёт правило трёх «За»: один забыл, второй забил, третий заснул…