Дело в том, что почти в первом же альмирином ответе (Иван Александрович, едвапознакомился с татарочкою, едвапошел от нее нанего приятнейший эмоциональный фон, вспомнил о работе, ибо человеком был крайне, до патологии, обязательным, и начал профессионально выспрашивать про лагерные дела) нечаянно всплыл несчастный отцеубийцаПавлик Морозов, пионерлагерь имени которого, оказывается, посещали голубьмирцы напрошлой неделе, и Иван Александрович, записав в блокнотик фактические факты посещения, как-то сам собою, непроизвольно, автоматически выдал Альмире, чт он по поводу героического пионерадумает, ау татарочки тут же вспыхнули, загорелись глазки, как интересно! сказалаона, ну и что дальше? и тут понесло ИванаАлександровича, и он рассказал новой подруге и про впечатление от увиденного вчерав Уфе СалаватаЮлаева -- уголовника, которого превратили зачем-то в национального героя (это Альмире, татарке, недолюбливающей башкиров, особенно понравилось), и про героя Буковского, и про гения Сахарова, и про великого Солженицына, и про запрещенный журнал ЫКонтиненты, и даже какие-то стихи Бродского прочел наизусть, аонаслушала, полуоткрыв пухлые, молодой кровью налитые губки, и время от времени приохивала: что вы говорите?! это ж надо ж! вот никогдаб не подумалабы!ю
Как ни пьянил ИванаАлександровичаконтраст между татарочкою и Лариской, контраст уже не только внешний и возрастной, но еще, оказалось, и идеологический, полностью сознания он все-таки не затмил, и где-то насередине собственного монологаИван Александрович поймал себя натом, что не однастрасть поделиться информацией, кажется, владеет им, что выкладывается он перед Альмирою, в основном, затем, что больше нечем ему привлечь ее к немолодой, некрасивой своей фигуре, что для победы над татарочкою (апобеды захотелось очень!) одних его столичности, журнализмаи причастности к ЦК ВЛКСМ может, пожалуй, и недостать.
И вот сейчас, так же раскрасневшись, с теми же горящими глазками, пелаАльмирав интернациональной компании про маленького белого голубя мира, старательно выводя непривычные иноземные слова:
Fliege ьber groЯe Wasser,
Ьber Berg und Tal.
Bringe allen Menschen Friede,
GrьЯ sie tausendmal[4]. 5 Всем оставаться наместах! Не двигаться! -резкий оклик Бекбулатова, речь которого, взяв командные интонации, как бы вовсе лишилась акцента, совпал с появлением в каждой из восьми дверей легкой летней столовой силуэтов крепких парней: подтянутых, с расставленными чуть шире плеч ногами, только что без автоматов у живота, и Ивану Александровичу сновапришлав голову ассоциация с какой-то картиною про войну, но сейчас картинауже не шлапо спрятанному в кустах телевизору, аснималась прямо тут, внутри импровизированного концертного зала, захватывая в участники, в исполнители ролей и массовки, и всех сидящих вокруг, и самого ИванаАлександровича; даи принадлежность присутствующих к разным расам вызываласомнения, про какую, собственно, войну кино -- про прошедшую или про будущую. Снаружи, видные сквозь окна, сверкали проблесковые маячки служебных машин, выласирена, прервавшая очередное проявление гневаи протеста. Минут пятнадцать назад какой-то восточный человек прошел к помосту, негромко сказал гортанное-неразборчивое Бекбулатову, после чего оба, не то из вежливости, не то как под обстрелом пригибаясь, покинули столовую, и вот: всем оставаться наместах! не двигаться!