Вот и оно, место, где они попали в засаду. Надо же, оказывается, как много крови успело набежать с Тацира, целая лужица. Теперь вопрос, куда будут уводить врага Галуг и Бист?
Нет у Дариуса таланта следопыта, а слух упрямо ничего не подсказывает. Он застыл на несколько мгновений, соображая, как бы он сам поступил на их месте. Ну уж точно не пошел бы вглубь долины — кто знает, что ждет там, впереди. Или в ту сторону, куда они с Торианом унесли Тацира.
Остаются только два направления, и одно из них очень сомнительное — то, что идет на восток, там долина заканчивается почти отвесными скалами. А значит нужно возвращаться назад, туда, к месту, где они спустились в эту проклятую долину. Они ведь попали не в самом ее начале, нет, она продолжается дальше на юг, и кто его знает, тупик ли там, или имеется все проход.
Не успел он преодолеть и нескольких шагов, как где-то там, далеко впереди, в той стороне, куда он направился, раздался вскрик. Ошибки быть не может: так, не в силах сдержаться, кричит человек, когда ему внезапно сделали больно. Вот только определить, чей именно это голос, невозможно, далеко. Возможно, Галуга или Биста, возможно кого-либо из преследующих их людей.
И Дариус перешел на бег, стараясь не шуметь, насколько это было возможно.
Наконец, впереди и правее послышались голоса, и он резко сбавил шаг. Среди деревьев показался просвет, лес заканчивался.
Не так давно, выбравшись из зарослей колючего кустарника, они некоторое время шли по высокой вымахавшей по грудь, траве. Правда, шли они левее,
держась вплотную почти отвесной стене скал, справедливо рассудив, что уж с одной-то стороны внезапного нападения точно не будет. Стоп.
Голоса раздавались рядом, но почему-то никого не было видно. Разгадка оказалась простой: сразу за густыми зарослями шиповника, росшими на опушке леса, находился овраг. Даже не овраг, глубокая яма, длиной в несколько десятков шагов. Непонятно, как яма могла здесь возникнуть, ее никак не могло вымыть бегущей водой, неоткуда здесь взяться воде. В овраге прятались люди, четыре вооруженных человека, и одни из них держал в руках взведенный арбалет.
Все они были одеты в длинные, до пят, одеяния, перетянутые в талии толстой бечевкой. Одеяния очень походили на те, что носят жрецы в храмах посвященных Гитуру, Ширле, или Лионе, наконец, и отличались от них только цветом. Именно цвет одежды и заставил его вздрогнуть: темно-бордовый — цвет запекшейся крови мог принадлежать только варисургам, приверженцам бога смерти Вариса. Поклонение Варису запрещено везде, а его приверженцев подвергаются гонению повсеместно. Да что там гонению — их безжалостно уничтожают, и за каждую голову варисурга можно получить награду.