Давно уже я не стояла вот так, глядя на летный закат, ощущая его прикосновение у себя на лице. Сейчас мне казалось, что я всю жизнь провела впустую, а единственное, что нужно делать, это смотреть на заходящее солнце и пить глотками его нежное тепло.
— Знаешь, я всегда почему-то думал, что в раю, если он существует, должно быть только одно время суток — вечер. И каждый раз, глядя на угасающий день, я все больше и больше начинаю в это верить.
— В рай?
— И в рай тоже. Правда, он здесь, на земле, а не на небе, как думают многие. Там, наверху, — Артем указал пальцем на небо. — Холодно, темно и нет жизни. Как рай может быть в таком ужасном месте? А здесь так спокойно, течение времени словно останавливается.
Мой взгляд упал на белый камешек, прикованный серебряной оправой к цепочке на шее.
Талисман. Сколько себя помню, этот камень всегда был со мной, еще в детском доме, где я провела почти четыре года. Как-то раз Галина мне рассказала, что при моем удочерении одна из работниц дома упомянула вскользь о моем появлении. Если верить услышанному, то меня в возрасте одного года принес какой-то странный человек. Никто не знал ни его имени, ни откуда он, да и кто бы стал это выяснять. Мужчина сказал, что нашел ребенка у фонтана в одном из городских парков. Неизвестный исчез сразу же на следующий день, больше его никто и никогда не видел, но этот камешек уже висел у меня на шее. Не знаю, как мне удалось его не потерять (все-таки я была совсем ребенком), но теперь я не расстаюсь со своим талисманом ни на секунду. Это покажется странным, но я чувствую, что не должна его снимать ни в коем случае. Что может произойти — неизвестно, но уж если камень прошел со мной столько лет, было бы безрассудно потерять его. Кто знает, может, этот предмет когда-то принадлежал моей матери?
— Хм, Аня?
— Да?
— Ты все еще хочешь идти на концерт?
— Конечно! Что за вопрос?
— Тогда нам лучше поторопиться, — Артем тревожно посмотрел на часы и стал доставать карту. — По моим приблизительным подсчетам, чтобы успеть, нужно быстро перебраться отсюда на другую сторону улицы, а дальше, если немного сократить дорогу, повернуть… — парень начал вращать по кругу указательным пальцем, как бы пытаясь поймать нужную волну.
— Так чего же мы стоим? Да брось эту карту, с ней ты еще хуже ориентируешься.
— Думаешь, без карты мы доберемся быстрее? — Съязвил Артем.
— Ты же знаешь направление, куда нам нужно идти.
— Да, кажется, направо.
— Ну, так вперед!
Было уже за полночь, когда Артем и я вышли из клуба после концерта. Не нужно уточнять, каким было наше настроение — об этом, наверное, знали все прохожие, оказавшиеся в радиусе 100 метров (благо, их было немного). Я громко распевала песню, исполненную в завершение концерта (интересно, как я умудрилась так легко запомнить слова), а мой друг подыгрывал мне, изображал одного из гитаристов, держа в руках воображаемый инструмент и перебирая невидимые струны. В общем, очень даже хорошо, что свидетелей нашего безумства почти не было, хотя это и неудивительно в такой поздний час.