Вдруг зимородок сорвался с ветки и полетел в направлении, противоположном течению потока. Он будто увидел что-то в воде и устремился в погоню. Я едва успела заметить, как он пырнул и вновь показался на глаза — с крохотной, но, очевидно, ценной добычей. Затем он скрылся из виду.
Как правило, зимородки устраивают себе гнезда во влажном грунте на крутых берегах рек: птица роет нору клювом, выбрасывая лапками выкопанную землю. После того как сооружен туннель длиною от шести до сорока дюймов, в конце его устраивается гнездовая камера. За один сезон на свет появляются два, а то и три выводка.
Зимородок обычно ловит рыбу в одних и тех же местах, и благодаря этому удалось снять целый фильм о том, как эта удивительная пичужка ныряет за добычей[1]. Создатели фильма прибегли к весьма остроумному приему: выбрали место, где регулярно ловил рыбу зимородок, и поставили там в воде большой стеклянный бак вроде аквариума, который периодически наполняли рыбой. Нечего и говорить, что птаха пристрастилась к столь легкой добыче. Затем постепенно, чтобы не спугнуть птицу, в течение шести месяцев бак поднимали все выше к поверхности воды, пока он не оказался на таком уровне, что оператор смог заснять не только момент ныряния зимородка, но и весь процесс погружения и выныривания птицы с добычей в клюве. Не правда ли, ловко придумано?
В той части Озерного края, где я тогда жила, автобусное сообщение не отличалось особой надежностью. Так как наш отель располагался довольно далеко от крупных городов, то, если кто из нас туда отправлялся, сослуживцы заваливали его (ее) просьбами привезти им то да се. Однажды я собралась за покупками в Кендал. Дорога туда и обратно с пересадкой городке Кесуик занимает почти целый день, но для меня это не было утомительно, потому что глаз не оторвешь от завораживающих пейзажей за окном автобуса. Дорога летит с холма на холм, мелькают крохотные фермерские домики да: тянутся, сколько видит глаз, разгораживающие владения сухие каменные стены. Иногда трава уступает место более каменистой почве, покрытой по большей части папоротником-орляком, заросли которого достигают крутых горных вершин. Здесь уже не встретишь привычных каменных стен — эта земля не представляет большой ценности для выпаса овец, так что разгораживать ее особенно незачем. Но везде, где травку можно было пощипать, бродили овцы, и меня всегда удивляло, как фермер умудряется их находить. Поговорив с местными жителями, я узнала вот что: одно и то же стадо овец живет на ферме из поколения в поколение и далеко от родной фермы не уходит. Когда у овец появляются ягнята, матери прививают им чувство собственной территории. В общем, здешние способы овцеводства совсем не похожи на принятые в других — местах, где овец продают с фермы на ферму и держат на: огражденных полях. Тут если хочешь продать ферму, то только вместе с привыкшими жить на ней овцами; в противном случае повсюду будет шататься немало «приживалок», а это я к добру не приведет.