Полина Антоновна даже пошутила по этому поводу в учительской. Она подходила к каждому из учителей и каждому подавала руку:
— Поздравляю вас!
— С чем?
— Поздравляю!
— Ничего не понимаю. С чем?
— А как же? Вы, товарищи, отстаете от; жизни! «Крылышки» победили! — объяснила наконец Полина Антоновна, и учителя, поняв шутку, ответили ей дружным сметам.
Из своих наблюдений Полина Антоновна сделала для себя один вывод: в футбольных делах Борис был главным болельщиком.
Борис нравился ей. Она приметила его в ту самую первую встречу, весной, в кабинете директора, и с тех пор не выпускала из виду его коренастую, приземистую фигуру с развернутой грудью, его взлохмаченную голову. Нравился ей его умный взгляд, хитроватая улыбочка и особая, постепенно выявляющаяся черта: не было, кажется, ни одного ученика в классе, с которым он не нашел бы повода поговорить и который, каждый по-своему, не привлекал бы его. Но неужели этот компанейский, открытый душа-парень окажется таким же трусишкой и заурядным мелкотравчатым проказником, как его сосед?
В этот же день Полина Антоновна вызвала Бориса по алгебре и геометрии, и по обоим предметам он получил два.
— В чем дело, Боря? — спросила Полина Антоновна.
Борис смутился, глаза его забегали по сторонам.
— «Крылышки» виноваты? — понимающе заметила Полина Антоновна.
— Я выучу, Полина Антоновна! Выправлю…
Полученные двойки он действительно выправил, но вскоре на их месте появились новые, по другим предметам. И — опять обещание:
— Я выучу, Полина Антоновна! Выправлю…
Это — совсем не то, что Сухоручко. Тот никогда не признается честно и прямо и, хотя явно не знает урока, начинает путать и петлять, выигрывая время в ожидании подсказки или какого-либо другого выхода из положения. Совсем разные характеры, и почему они дружат — неизвестно.
Одним словом, у Полины Антоновны стали накапливаться вопросы: одни — к Борису, другие — к Сухоручко, Трошкину, Вале Баталину или еще к другим, кого она успела выделить из основной массы. И для выяснения этих вопросов Полина Антоновна решила пойти по домам своих учеников.
* * *
Бориса Полина Антоновна не застала, зато родители были дома. Отец, очевидно отдыхая после работы, лежал на диване и читал газету, а мать пила чай. Возле нее сидела маленькая, лет четырех-пяти, девчушка и что-то царапала цветными карандашами на листе бумаги.
Полине Антоновне прежде всего понравилась комната. Большая, чистая, с двумя широкими окнами, занавешенными небогатыми кисейными шторочками, она была довольно хорошо обставлена. Диван, зеркальный шкаф, отгораживающий кровать родителей, обеденный стол с оранжевым абажуром над ним, у окна — другой стол, поменьше, с книгами и настольной лампой, на подоконнике — горшки с цветами, в углу — небольшой шкафчик с книгами, швейная машина, покрытая вышитой салфеточкой, — все было на месте, все производило впечатление домовитости и скромного уюта.