Никогда.
За его плечами лежала жизнь. Не тлеющее существование, а короткая яростная вспышка, где каждый день как последний. Он не мог ограничиться полуправдой.
– Айлона, а история после Нулевой Точки известна?
– Нет.
– И что теперь? Вы вмешаетесь? Вернетесь?
– Нет. Сектор будет изолирован. Навсегда.
– Почему? Это ведь уже безопасно. Айлона, морфы – не все, но часть из них – начали войну. Они вернулись к своей истинной природе. Ты понимаешь? Они сметут всех на своем пути. Все цивилизации.
– Но никогда не изобретут гиперпривод, – добавила Айлона. – Вскоре последние из врат сектора обветшают и отключатся. Сети больше не станет. Мы не вернемся, Егор. Этот вопрос не обсуждается.
– Потому что боитесь открыть правду? Вы боги, а мы – ничтожные хомо, растоптанные чужими? Мы вам не ровня? Такое родство уронит престиж армахонтов в глазах других цивилизаций?
Она промолчала.
– Давай встретимся завтра.
Раздался хлопок, и Айлона исчезла.
Мир Айлоны…
На следующее утро она появилась вновь.
Егор не спал всю ночь, просматривал информацию, доступ к которой открыла ему Айлона, и думал, как ему выбраться.
«Добровольно меня назад не отпустят. Даже если буду просить».
К утру он принял осознанное решение.
Бестужев стоял у края обрыва и, скрестив руки на груди, наблюдал, как разгорается рассвет над пустыней, когда услышал характерный приглушенный хлопок.
– Доброе утро, Егор.
Он обернулся.
– Доброе утро.
Он контролировал мысли, используя хондийский нерв. Небольшая доза метаболитов помогла ему варьировать работу модуля технологической телепатии, сознание при этом оставалось ясным, звонким.
– Айлона, сколько тебе лет? – Бестужев задал прямой, бестактный вопрос, но девушка не смутилась.
– Двести восемнадцать. – В ее руке материализовался бокал с розовой жидкостью. – Держи, – она протянула напиток Егору.
– А Гейблу?
– Ему за триста. Точно не помню.
– А другим?
– Многим за тысячу лет и больше. Нас осталось мало. У каждого есть своя планета, свой мир, цивилизации, которую курирует армахонт.
Егор сделал маленький глоток. К незнакомым напиткам он относился настороженно – неизвестно, как отреагирует хондийский нерв.
– Пей, не бойся.
Айлона лукаво улыбнулась. Сегодня она была в хорошем настроении. И менторский тон куда-то исчез, и улыбка скользит по губам. Явно что-то задумала.
Егор исподволь наблюдал за ней.
– Я хочу помочь. – Она создала кресло, уселась напротив. – Тебе нужно искать место в нашем обществе.
– А оно существует?
– Конечно! Мы всегда на связи друг с другом. Общаемся мысленно. Расстояние роли не играет. Ты постепенно войдешь в наш круг.