«Ну, вот и все. Запаса метаболитов нет. Восполнить его теперь негде, а нерв уже корежит сознание, требует – дай. Сколько смогу продержаться? Сутки? Двое? А толку?» Егор прекрасно знал: организм человека не в силах выработать нужное количество уникальных химических соединений.
Андроид присел рядом.
– Справимся, Егорка. Не впервой ведь, верно?
– Где нам теперь найти хондийский корабль? – хрипло спросил Бестужев, мрачно озираясь. Вокруг – фантастический лес энергетических деревьев. Между темпоралами воет и вихрится ветер, несущий лишь пыль и песок. Да, действительно – конец времен, точнее не скажешь. Все живое погибло. Их отчаянная попытка изменить ход событий окончательно провалилась. А ведь верилось, что Аллея Темпоралов откроет путь в эпоху, когда планетой еще управляли армахонты. Теперь этой надежды больше нет…
– Егор, – искусственный интеллект помог ему встать, закинул руку Бестужева себе на плечо, – держись. Надо идти.
– Куда?
Андроид жестом указал направление.
– Там древний город. Помнишь?
– Руины, – пренебрежительно, едва слышно ответил Бестужев. С каждой минутой ему становилось все хуже. На этот раз сдвиг времени едва не убил его.
– Многое могло измениться, – упрямо ответил искусственный интеллект. – Давай же! Держись! Вот так! – он заставил Егора сделать первый шаг.
* * *
Песок скрежетал в приводах.
Мгла пожирала пространство. Мятущийся сумрак застыл причудливыми волнами искажений.
Человек и андроид медленно шли по узкой тропе между темпоралами.
Говорят, машинам неведомо отчаяние. Но это не так. Искусственный интеллект, спроектированный на далекой, потерянной в пространстве и времени планете Земля, собранный на заводах корпорации «Сибирь», прошел долгий и далеко не светлый путь саморазвития.
Он взрослел на протяжении жизни четырех поколений пандорианцев, но теперь у него не осталось никого, кроме Егорки.
Эмоции, формирующиеся в искусственных нейросетях, не позволяли принять поражение, сдаться. Они шли вразрез с холодной логикой, все чаще управляли поступками, заставляя идти, прислушиваться к слабому дыханию обессилевшего человека, питать надежды…
Внутренний мир андроида необратимо менялся.
Он мог спокойно размышлять о причинах поразившей Пандору катастрофы, пытаться разгадать тайну возникновения темпоралов, без фобий общаться с представителями иных цивилизаций, но когда дело касалось близких ему людей, рационализм машины отступал на второй план.
Близящаяся гибель планеты ничего не значила по сравнению с угасающей жизнью Егора.
В оранжевой мгле внезапно раздался отдаленный, едва слышный, протяжный, переливчатый, полный тоски клекот.