Вскоре хозяйка вернулась, неся – нет, слава богу, не записку! – небольшую металлическую шкатулку, покрытую чеканкой в виде птиц.
– Джейс, Люк передал, что ты… что Стивен Эрондейл приходился тебе отцом. Люк все рассказал.
Джейс кивнул, предполагая, что большего от него и не требуется. Слухи расползаются медленно, и это лишь на руку: Джейс успеет вернуться в Нью-Йорк еще до того, как все в Идрисе узнают о его происхождении и станут пялиться на него.
– Ты ведь знаешь, я была первой женой Стивена, – натянутым голосом произнесла Аматис, как будто слова ранили ей горло. И что теперь, она перенесет на Джейса обиду на его мать, которую парень даже не видел? – Из тех, кто дожил до сего дня, я, наверное, помню его лучше всех.
– Да, – ответил Джейс, жалея, что пришел. – Уверен, так оно и есть.
– И ты, скорее всего, испытываешь к отцу смешанные чувства? – продолжила Аматис, удивив Джейса тем, как точно определила его состояние. – Ты Стивена не знал, и вырастил тебя не он, однако ты похож на отца. Только глаза у тебя от матери. Может, я чокнулась на старости лет, может, тебе и знать ничего о Стивене неохота, но… он твой отец и если бы видел тебя… – Она так резко протянула ему шкатулку, что Джейс невольно отпрянул. – Здесь вещи Стивена, я сохранила их на память: письма, фотографии, родословная, его ведьмин огонь. Сейчас у тебя нет вопросов, зато когда появятся – у тебя будет эта шкатулка.
Аматис протягивала ящичек так, словно дарила Джейсу нечто невероятно драгоценное, и Джейс молча принял подарок. Шкатулка была тяжелая и холодная.
– Спасибо, – только и смог сказать он. Потом добавил: – Я кое-что хотел знать…
– Что же?
– Если Стивен – мой отец, то выходит, что Инквизитор, Имоджен, моя бабушка?
– Да… тяжелая женщина, но она тебе бабка, да.
– Она спасла мне жизнь. Сначала ненавидела до мозга костей, зато, увидев вот это… – Джейс обнажил звездообразный рубец на плече. – Увидев его, Инквизитор спасла меня. Что ей мой шрам?
Аматис округлила глаза:
– Ты помнишь, как обзавелся им?
Джейс покачал головой:
– Если верить Валентину, шрам я получил еще совсем маленьким. Хотя Валентину верить…
– Это не шрам. Это родимое пятно. Есть старая семейная легенда о предке Эрондейлов, которому во сне явился ангел. Ангел коснулся плеча вашего пращура, и наутро тот проснулся с такой вот меткой. Ее наследуют все в роду Эрондейлов. – Аматис пожала плечами. – Не знаю, так ли на самом деле, но у всех Эрондейлов есть такое родимое пятно, и у твоего отца на правом плече было точно такое. Говорят, оно – символ связи с ангелом. Его благословения. Имоджен увидела родинку и догадалась, кто ты на самом деле.