Я быстро перемахнула через забор и влезла на дерево.
– Вон он, – коротко сказал Роджер.
Я выглянула в окно. И впрямь, грязный пикап Тайлера уже стоял за нашими задними воротами.
– Блин, блин, блин! – забормотала я.
Тайлер приехал в своих позорных женских джинсах и зеленой футболке, рукава которой закатал, чтобы продемонстрировать пятьдесят миллионов татуировок. Едва волоча ноги – не от усталости, у него манера такая! – он обошел пикап и вытащил цепную пилу из кузова.
– Может, хоть попробуем его остановить? – шепотом спросила я.
Роджер покачал головой:
– Судя по виду, этот тип даже своих детишек сожрет.
Тайлер прошел мимо дуба, дернул шнур стартера, и пила с ревом проснулась.
Надо было слететь вниз и приковать себя наручниками к иве. Надо было отправить Роджера поджечь Тайлеру пикап, отвлечь его. Ни то ни другое не пришло мне в голову. Я онемело и неподвижно сидела и глазела, как Тайлер замахивается пилой. Она злобно и грубо вгрызлась в ствол, а я смотрела и не верила глазам своим. От дикого воя пилы даже зубы заныли. Нужно было делать хоть что-нибудь, но я лишь посматривала на дверь черного хода. В глубине души я надеялась, что Лиза встанет с кресла и вылетит ураганом из дома, живая и пылкая, чудесным образом исцелившись ради спасения ивы. Увы, дверь не открывалась. Телик в гостиной орал так громко, что Лиза могла бы еще несколько дней не замечать, что ее ивы нет больше, если она вообще способна что-то замечать. А я прогуливала контрольную по обществоведению.
Пила Тайлера въедалась в иву то с одной стороны, то с другой и визжала так, что у меня чуть глаза не повылезали. Настоящая Лиза придумала бы, как остановить Голожопого, но я не Лиза, я сидела и попустительствовала. Вот ива медленно накренилась, с треском упала, и пила умолкла.
Стало так тихо, словно весь мир затаил дыхание. Я хлопала ресницами и мотала головой – «нет», но так мелко, будто меня била дрожь. Тайлер разрубил иву на части и в несколько заходов увез обрубки на тележке. Работал он быстро и деловито, но часа два потратил. Мы с Роджером сидели и смотрели, а Лиза так и не вышла. Наконец Тайлер открыл ворота и загнал пикап во двор, чтобы выкорчевать пень.
Тайлер приладил цепи, газанул и выдернул из земли сердце Лизиной ивы. Старые корни драло наружу с таким треском, будто рвали фольгу. Мы с Роджером даже уши заткнули. Пень на цепях волочился за пикапом, оборванные корни болтались, как кишки.
Тайлер вылез из кабины и подошел к яме. Пень лежал на траве дохлым морским чудищем, которое выбросило приливом на берег. Тайлер уже отвернулся, но почесал затылок и снова уставился на облепленную землей паутину корней. Потом подошел ближе и сел на корточки, как пещерный человек перед огнем. С высоты «скворечника» я заметила у самого дна ямы что-то блестящее. Тайлер спустился в яму и стал выкапывать серебристое нечто. Возился, пока не добыл.