— Я действительно люблю ее, и она единственная женщина, которую я когда-либо любил. — Хоуп услышала тихий щелчок — судя по всему, Пэйс захлопнул коробочку для украшений, и этот звук эхом отозвался в ее сердце. — К сожалению, она не разделяет моих чувств.
— Мне очень жаль, — искренне сказала невидимая женщина. — У нас с мужем тоже были проблемы, но в конце концов все разрешилось. Может, и у вас все будет хорошо.
Хоуп услышала звук отодвигаемых стульев. Очевидно, разговор был окончен. Она знала, что ей следует уйти, но ноги точно приросли к полу.
Женщина заговорила снова:
— Уверена, что с продажей камня у меня не возникнет проблем, но я все же решила сначала предложить его вам. Я…
Но Пэйс резко перебил ее:
— Мне кажется, вы не совсем меня поняли. Мне нужен этот камень, миссис Моррис. Я никогда не видел, чтобы сапфир так передавал цвет глаз Хоуп.
— Извините, — быстро ответила женщина, — я думала…
— Не стоит извиняться, — произнес Пэйс. — Ваше замешательство вполне понятно. Я хочу, чтобы вы выполнили мой заказ. — До слуха Хоуп донесся звук вырываемого из чековой книжки листка. — Я думаю, этой суммы будет достаточно в качестве залога?
— Да, вполне, — послышался ответ.
— Я хочу, чтобы по обе стороны сапфира располагались чистейшей воды бриллианты. Пусть камни оправят в желтое золото. — В голосе Пэйса слышалось некоторое замешательство, затем его тон смягчился: — Она — это сапфир, голубой и сверкающий, а я — бриллианты, холодные и крепкие. — Его смех оборвался, и он добавил: — Она никогда не наденет это кольцо, но я оставлю его себе как напоминание о том, что я потерял.
И тут лед в сердце Хоуп растаял, и она отмела прочь остатки сомнений. Сделав глубокий вдох, она толкнула дверь и вошла в комнату, держа коробку под мышкой.
Пораженный Пэйс сначала посмотрел на нее, затем перевел взгляд на коробку.
— Ты ничего не потерял, — сказала Хоуп, — более того, это только начало.
Краем глаза Хоуп заметила, как женщина-ювелир взяла свой портфель и выскользнула за дверь. Взгляд Пэйса проникал ей в самое сердце, и она чувствовала себя так же, как в тот день, когда он ждал ее перед церковью в день их свадьбы. «Время лжи прошло, — говорили черные глаза Пэйса, — теперь впереди только правда».
И в этот самый момент Хоуп поняла то, что знала всегда — несмотря ни на что, они все равно будут принадлежать друг другу. Она всем сердцем любит Пэйса, а он отвечает ей взаимностью. Все чувства и мысли Хоуп принадлежат Пэйсу. Он медленно обошел стол и приблизился к Хоуп.
— Ты и в самом деле так думаешь?
Хоуп не могла винить его за скептицизм, от которого потемнели его и без того черные глаза.