Джорджия всмотрелась пристальнее. Она была совершенно уверена, что никогда раньше не видела отца Рори. Но вот его мать… В ее лице было что-то неуловимо знакомое. Теперь ее волосы наверняка уже не такие светлые и пышные. Но глаза, скулы, необузданная энергия, которая исходила от этого изображения в рамке, — наверняка все это осталось…
Джорджия в ужасе прикрыла рот рукой. Она действительно видела его мать раньше. Причем совсем недавно. Это была та самая женщина, которая вылетела из «Ионио» и умчалась на шикарном «ягуаре». Мать Рори была председателем корпорации «Вивиенда».
Джорджия проснулась. Было еще темно. Покосившись на будильник, она вздохнула с облегчением. Еще нет даже пяти, и можно так долго и сладко спать. Она снова укрылась пуховым одеялом и закрыла глаза. Вдруг она все вспомнила и ужаснулась.
— Боже мой, — простонала Джорджия, уткнувшись лицом в подушку.
Вчера она долго стояла в оцепенении и разглядывала фотографию, удивляясь и недоумевая. Эрик видел десятый сон на своей лежанке у камина, Рори продолжал возиться на кухне, но она совершенно о них забыла.
Неужели это мать Рори? Если да, то та ли это миссис Кеннеди… нет, Кендел, которую она видела в «Ионио»? И если все действительно так, то почему Рори ей об этом не говорил? Рассказывала ли она ему про свою шпионскую вылазку в «Ионио»?
Она пристально смотрела на фотографию, пытаясь убедить себя, что ошибается. Фотография была далеко не новой. Неужели тот семейный бизнес, о котором рассказывал Рори, и который ему пришлось оставить, и есть «Вивиенда»? Джорджия старалась восстановить в памяти, что именно он говорил ей о своей семье тогда, ночью, в машине. Может быть, это вовсе не родители Рори? Просто друзья. В конце концов, его фамилия ведь Фолкнер, а не Кендел…
Наконец она отошла от фотографии, понимая, что хватается за соломинку. В голову лезли всякие ужасы. Одно было ясно: если у Рори и была родственная связь с «Вивиендой», то он не хотел, чтобы она знала об этом. С содроганием Джорджия подумала о том, что если мать Рори действительно председатель «Вивиенды», то тогда его пребывание в «Диадеме» сразу становится подозрительным.
Первое, что пришло ей в голову, — это резко распахнуть дверь на кухню и предстать перед ним с саркастической улыбкой и парой комментариев вроде: «Хорошие фотографии. Жаль, что ты оставил свой бизнес». Это было бы в стиле Сесилии — та не знала никаких колебаний и неуверенности. Но ведь Сесилия не была влюблена в Рори Фолкнера.
Дрожа, Джорджия присела на корточки у камина. Ее новый мир, который она построила вокруг Рори, вмиг стал таким хрупким и затрещал по швам.