Прежде чем он смог пролепетать в свое оправдание, что вовсе не прочь жениться и больше не хочет иметь ничего общего с оперными танцовщицами, внимание собравшихся было привлечено к оратору на подиуме в конце зала.
— Обыкновенно на нашем ежегодном балу объявляется о помолвках наших членов. Этот год не будет исключением. Разрешите мне начать с поздравлений нашему лучшему стрелку Фердинанду Эндрюсу, эсквайру, и его нареченной мисс Гарриет Мейн.
Ферди воспользовался моментом, чтобы снять перчатку с руки Гарриет и показать обручальное кольцо с изумрудом и бриллиантами — то самое кольцо, которое в течение многих поколений украшало руку каждой жены барона Эндрюса. Она робко улыбнулась ему, и ему страстно захотелось сжать ее в объятиях, поднять и выбежать с ней из этого зала. Существовало множество интересных вещей, которыми он хотел бы заняться вместо танцев.
Все заулыбались и вежливо захлопали, особенно мужчины, которых он победил в стрельбе.
— Вы должны были остановить этого человека, — тихо пробормотала Гарриет. — Это затруднит расторжение помолвки. Неприятное положение.
— Но я не хочу… — Ферди помешали сказать Гарриет, что он не желает разрывать помолвку отзывом объявлений. Если бы он мог поступать, как ему хотелось, то они с Гарриет стояли бы сейчас перед архиепископом, вместо того чтобы слушать, как этот малый мямлит о других помолвках.
Вскоре вокруг Гарриет и Ферди собрались его друзья, чтобы принести свои поздравления по поводу предстоящей свадьбы и весело потребовать не только поцелуй от невесты, но и танец.
Гарриет чопорно подставила щеку — к счастью для всех, потому что Ферди был готов сбить с ног любого, чей поцелуй был бы менее братским. Он мрачно следил, как Гарриет прыгала в танце с первым из его так называемых друзей.
А вечер продолжался — шотландский рил, котильон, еще рил, затем веселый контрданс — и все с другими. Он бы поклялся, что это заговор против него, если бы у него не осталась капелька здравого смысла. Надо набраться терпения! Зачем его друзьям строить козни против него? Однако терпение стремительно иссякало.
Наконец подошло время для последнего танца бала. Ферди завладел рукой Гарриет и так посмотрел на кавалера, который осмелился направиться к ней, что бедняга, а это был Невил Кемп, быстро ретировался.
— Знаешь, ты королева бала, — начал Ферди, надеясь, что его голос не выдает отчаяния и раздражения, которые он испытывал. Он подумал, что выглядит как мальчишка в кондитерской лавке, мечтающий, чтобы лучшая конфета досталась ему.
— Все просто замечательно, — сказала Гарриет с искренним удовлетворением, а не с вежливым возражением, обычным для многих молодых дам света при комплиментах в их адрес. — Как вам повезло иметь столько друзей! Да, каждый из них говорил мне, какой вы прекрасный джентльмен и как я могу предвкушать чудесную жизнь в качестве вашей жены. Они так долго пели вам хвалу, что окончательно подняли мне настроение.