Она встала, рассматривая юбку своего платья, которое съежилось во время высыхания. Пригладив еще влажную ткань, она сказала:
— Могло быть хуже, как мне кажется. Думаю, шаль скроет самое плохое. Спасибо вам огромное, что отыскали ее.
Ферди поднял одеяло с травы. Самое плохое? Почему-то он сомневался, что существует это «самое плохое». Она была феей, и лукавая улыбка, которой она одарила его, неожиданно заставила его пожелать то, что он не сможет иметь.
— Я рада, что сохранился зонтик, — сказала она, поднимая его и крутя за головой.
— Ты прекрасно выглядишь, — не подумав, заметил Ферди.
Она посмотрела на него, потом опустила глаза, залившись ярким румянцем.
— Тебе надо научиться кокетничать! — воскликнул он.
— Я не из тех, кто хлопает ресницами, — парировала она.
— Используй свой зонтик, — ответил Ферди. Он объяснил, что узнал от своих сестер, когда они пытались кокетничать. — Они практиковались на мне. Ты тоже можешь.
С сомнением посмотрев на него, Гарриет попробовала несколько жестов, о которых он упоминал, потом огляделась, затрясла головой и, хохоча, упала на землю.
— Я никогда не стану кокеткой, — выдохнула она, когда обрела способность говорить. Соблазнительно улыбнувшись своему кавалеру, она уставилась на него, моргнула пару раз, и ее смех утих. — И что важнее, я не знаю, захочу ли кокетничать.
Он не знал, понимала ли она, держа ручку зонта у губ, что это означало: она хочет, чтобы ее кавалер поцеловал ее. Он был бы счастлив выполнить ее желание, будь это правдой. Увы, он опасался, что это совсем не так.
Купидон бросился к своей хозяйке, вполне насладившись прогулкой в деревню с мужчинами и теперь требуя ее внимания. Ферди отвернулся к мальчикам, и момент был упущен.
Гарриет следила за своим нежным гигантом, когда он бросал мяч Эдварду. Для ее отказа учиться кокетничать существовала причина, но она не желала признавать ее. Это было слишком шокирующим.
И Эмма, и Диана пришли в ужас, услышав о несчастье, происшедшем с Гарриет.
Диана выглядела особенно удрученной, и ее брат, знающий ее слишком хорошо, спросил:
— Ты кажешься очень встревоженной. Что-нибудь случилось?
— Нет, просто я чувствую себя совершенно ужасно из-за того, что приключилось с Гарриет. — Потом она повеселела. — Но как удачно, что ты нашел для нее такую миленькую шляпку и великолепную шаль! Да! — Она помолчала, оценивающе глядя на него.
— Так что? — подсказал Ферди в обманчиво ленивой манере.
— Мне бы так хотелось, чтобы мальчики снова пошли на рыбалку, — выпалила она. — Когда Гарриет упоминала, как это было весело, у меня появилась эта мысль и я понадеялась, что они могли бы испытать радость от того, что их любимый дядюшка возьмет их с собой еще, по крайней мере, разок. И, конечно, Гарриет.