Она до сих пор не понимала, отчего ее так тянет к Джейку, и уж верно не доверяла этому слепому влечению. Весь ее мир превратился в хаос, и нужно поскорей навести в нем порядок, а не впускать в свою жизнь человека, который только перевернет все с ног на голову. Не Джейка Торнтона, который чересчур желанен, который завладеет всеми ее мыслями и чувствами, а потом как ни в чем не бывало уйдет прочь. Если вспомнить, что он рассказывал о своей бесчисленной родне, то Ребекка решительно не хотела стать еще одним проходным персонажем в суматошной пьесе о жизни Джейка Торнтона.
В дверь постучали… и девушка подпрыгнула как ужаленная.
— Ребекка!
Это Джейк.
Он вернулся, и вряд ли у нее хватит сил прогнать его.
— В чем дело?
Если не открывать двери, не смотреть на него, не вдыхать чистый и пряный, истинно мужской запах его сильного тела, не дрожать от желания, чувствуя, как твердеют, изнывая от предвкушения, соски напрягшихся грудей, быть может, тогда Ребекка и устоит.
— Ты одета?
Как будто это имеет хоть какое-то значение.
— Да.
— Тогда можно мне войти?
Лишь сейчас она расслышала в голосе Джейка тревожные нотки — и поспешила к двери.
Волна тяжелого липкого жара, которому нипочем были все кондиционеры, ворвалась в номер вместе с Джейком и окутала их обоих. Джейк стоял на пороге, опершись одной рукой о косяк, и мир за его спиной казался сумрачным и невообразимо далеким. Как будто нестерпимая июльская жара была порождена только страстью, бушевавшей в их крови.
Видно, Джейк ощутил то же самое, потому что глаза его опасно сузились, но тут же он овладел собой, расправил плечи и нахмурился.
— Ты брала платье?
— Какое платье? — не поняла Ребекка.
— Голубое. То, что принадлежало твоей матери.
— Нет, оно у тебя. Вчера в доме Дорис Джордан ты сам положил его в кейс.
— Нет, я имел в виду — после того. Прошлым вечером я вынул платье из кейса и положил в ящик ночного столика.
— Тогда почему ты спрашиваешь у меня, где платье?
— Потому что его там нет.
Ребекка непонимающе потрясла головой.
— Да зачем бы мне сдалось это платье? Где оно? О чем ты говоришь?
— Оно исчезло. Голубое платье исчезло.
Единственный ключ к разгадке исчез бесследно.
Ребекка ожидала, что после этого будет всю ночь терзаться попеременно то бессонницей, то кошмарами. Но усталость наконец взяла свое. Девушка спала крепко, без сновидений, а проснулась бодрой, освеженной и в удивительно хорошем настроении. Видимо, эмоциональные перегрузки подействовали на нее примерно так же, как физические.
Она решила как следует насладиться этой краткой передышкой, а потому для начала надела лучший свой наряд — персикового цвета блузку с глубоким вырезом, такую же складчатую юбку с широким белым поясом и белые босоножки.