Но Ребекка лишь шевельнулась, теснее прильнув к нему, и Джейк губами ощутил, как под нежной шелковистой кожей лихорадочно бьется незримая жилка. Понимает ли она, что Джейк ничего не в силах ей дать? Только утолить минутный голод плоти, только выпустить на волю желание, что бушует в их крови…
Ладони его сами собой скользнули под ее блузку и обхватили гладкий, чуть округлый живот.
Сорвался ветер, и светлые волосы Ребекки плеснули в лицо Джейку — теплый шелк, пьянящий аромат согретых солнцем цветов.
— Ребекка… — прошептал он едва слышно, касаясь губами ее уха, — и больше ничего не смог сказать.
Небо разорвала хлесткая молния, и вслед за ней оглушительно прогремели раскаты грома.
— Да, — беззвучно выдохнула Ребекка, то ли отвечая на его невысказанный вопрос, то ли одобряя его действия, а может быть, и то, и другое.
Джейк коснулся пальцами ее крепкой округлой груди, очертил ее плавный тяжелый изгиб. Одно касание, думал он, один лишь раз коснуться, утолить свою жажду — и все.
Он лгал себе, хорошо зная, что одним касанием дело не кончится, но остановиться уже не мог, потому что огонь желания пел и рычал в его жилах.
— Господи, Ребекка, я так хочу тебя… Я хочу обладать тобой — прямо здесь, в парке, где вот-вот появится шериф Фарли и обвинит нас в оскорблении общественной нравственности… Помоги мне устоять, Ребекка. Прикажи остановиться. Клянусь Богом, я подчинюсь.
Вместо ответа девушка повернулась в его объятиях, запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя, и это движение уничтожило в Джейке остатки здравого смысла. Новая молния хлестнула так близко, что волосы у него на миг стали дыбом, но грома он не расслышал — громовые раскаты заглушил неистовый стук сердца.
Первая капля дождя, увесистая, крупная, тяжело упала на щеку Джейка, и он отстранился, с неохотой прервав поцелуй.
В глазах Ребекки, потемневших, как грозовое небо, сверкнула молния.
— Не смей говорить мне, что я должна делать! Не смей твердить, что мои поиски добром не кончатся! Не смей требовать, чтобы я прогнала тебя! Вся моя жизнь пошла кувырком, а ты только и знаешь, что объяснять, чего я не должна делать! Нет уж, хватит. Я сама знаю, что мне нужно — найти в этой проклятой жизни хоть какой-то смысл!
— И ты думаешь найти его в моих объятиях?
Дождь полил вовсю, ледяные струи так и хлестали, стекая по их сплетенным телам, но ни Джейк, ни Ребекка не замечали этого.
— Не знаю! Разве есть смысл в том, чтобы прятаться от зова плоти? Или в том, чтобы вести под дождем этот дурацкий спор?
— Ни малейшего, — согласился Джейк. — Пойдем. Вернемся в мотель.