— Ты так и не ответил на мой вопрос.
Филипп удивленно вскинул брови, словно уже успел позабыть о разговоре.
— А-а-а, о натурщицах. Да, я позволяю делать им все, что вздумается. В этом их сущность, особенность, пресловутая «изюминка». Именно это я и пытаюсь отобразить на своих полотнах. Контуры тела и черты лица с блеском передает любая, даже самая неудачная фотография. Настоящее искусство — изобразить нечто большее. Внутренний мир человека, что ли.
Дейзи завороженно слушала его. То же самое она могла бы сказать и о литературе. Только гениям подвластно так описать обычными словами героя, что все читают и представляют себе его как живого человека, подвластного страстям и способного либо на подлости, либо на величайшие подвиги.
— Так мы идем? — нетерпеливо спросил Филипп. — Ты ведь умирала от голода!
— С чего ты взял?
— Ну как же! — Филипп усмехнулся. — Тебя ведь волновал вопрос, позволяю ли я своим натурщицам есть бутерброды.
Дейзи почувствовала, что покрывается стыдливым румянцем. Ну вот, не успели ее вычеркнуть из списков снобов и конформистов, как тут же зачислили в компанию к обжорам.
— Я пошутил, — сказал Филипп, заметив, что она слишком серьезно восприняла его подтрунивания.
— Да? — Дейзи озорно сверкнула глазами. — А я действительно готова проглотить слона.
— Слона не обещаю, но устрицы будут непременно. Причем лучшие во всей Франции.
Филипп пропустил Дейзи вперед, снова предупредив об осторожности.
— Не беспокойся. Я сама…
Они дружно рассмеялись, вспомнив об обстоятельствах, при которых она говорила эти слова в прошлый раз.
Дейзи поправила выбившуюся прядь, глубоко вздохнула и постучала в деревянную дверь.
— Кто там? — раздался недовольный голос.
— Филипп, открой. Это я. — Дейзи улыбнулась, представив выражение его лица.
Послышались быстрые шаги — через мгновение дверь распахнулась.
Дейзи едва не прыснула от смеха. Перед ней стоял растерянный, взлохмаченный Филипп.
— Я тебя разбудила? — не сдержав улыбку, спросила она.
— Нет-нет, я работал.
Значит, витал в астрале, подумала Дейзи. Все художники не от мира сего. Она же насильно выдернула его из параллельной реальности. Наверное, все-таки стоило позвонить и предупредить о своем визите.
Дейзи гуляла по кварталу Маре, посетила музей Пикассо и дом Виктора Гюго и вдруг с удивлением обнаружила, что находится в двух минутах ходьбы от дома, где располагалась студия Филиппа. Поразило Дейзи в первую очередь не то, что в Париже все так близко находится, а то, что она узнала это место. Ведь накануне, когда Филипп привез ее к себе, было уже темно.