Даже несмотря на то что эта высокая и стройная фигура была облачена в кожаный комбинезон, она показалась Женевьеве знакомой. Когда же байкер, устав ждать, снова резко нажал на клаксон, ее сомнения окончательно развеялись. Мотоцикл? Сможет ли она ехать на нем в юбке, едва прикрывающей зад? Если она сядет на заднее сиденье, ее юбка задерется до самой талии.
Неужели Синклер действительно хочет, чтобы она появилась на людях в таком виде? Ведь в этой одежде ее могут принять за эксгибиционистку. Увидев такую женщину, любой мужчина сразу же подумает, что она — дешевая шлюха. Сначала Женевьева возмутилась, но, несмотря на это, все-таки вынуждена была признать, что это чертовски заманчивая идея.
«К тому же я лишена права выбора», — напомнила она себе. По условиям договора она вынуждена подчиняться Синклеру. Хотя можно и отказаться. Женевьева знала, что у нее есть возможность в одностороннем порядке расторгнуть заключенный договор, но понимала, что в этом случае Джеймс Синклер не согласится заключить контракт с «Баррингтонс». И тогда о повышении ей придется забыть. Она спустилась по лестнице и вышла на улицу.
Синклер стоял возле мощной машины с хромированным бензобаком. Кожаный комбинезон сидел на нем как влитой, выгодно подчеркивая широкие плечи и узкие бедра. Женевьева поняла, что смотрит прямо на выпуклое место на его брюках, где находится застежка-молния, и торопливо отвела глаза. Ей не хотелось, чтобы Синклер догадался, что ей нравится его сексуальный костюм.
Синклер лишь слегка повернул голову в ее сторону, но она тем не менее поняла, что он внимательно ее разглядывает.
— Просто великолепно, — сказал он (его голос звучал довольно громко, и Женевьева поняла, что в шлем вмонтировано переговорное устройство). — Поднимите юбку.
На улице, кроме них, никого не было, но женщина тем не менее испуганно прижала руки к бедрам.
— Под юбкой ничего нет, я не надела белье, — произнесла она.
— Надеюсь, что это правда. — Синклер протянул ей шлем. — Наденьте.
Она взяла шлем и, прижав его к себе, сказала:
— Я не могу сесть на заднее сиденье мотоцикла в таком виде.
— Почему? — удивленно спросил Синклер. — Сегодня прекрасный теплый день.
— По-моему, здесь нечего объяснять, — ответила Женевьева и, дернув за подол своей ультракороткой юбки, попыталась сделать ее длиннее. — Посмотрите на эту вещь и сразу поймете почему.
— Вы замечательно выглядите, — сказал Синклер, и Женевьеве показалось, что он усмехнулся. — Наденьте шлем.
Женщина натянула шлем. Раздался громкий щелчок, и она услышала голос Синклера. Он говорил ей прямо в ухо.