— О чем он говорил?
— Поначалу об Иисусе Христе. Павел утверждал, что тот был нашим спасителем и сыном Божьим. Я была девушкой невежественной, поскольку в те времена женщин обучали только ведению домашнего хозяйства и они практически не умели читать и писать. Я не разбиралась в духовных и интеллектуальных вопросах, однако гены ануннаков были сильны во мне, и я, не отдавая себе отчета, стремилась к этому измерению в своей жизни. Рассуждения Павла о вещах, выходивших за рамки повседневной реальности, глубоко тронули меня. Однако главной целью его проповедей была доктрина целомудрия, и вот она-то просто очаровала меня. Павел объявил, что наши представления о жизни ошибочны. Нас учили тому, что лишь возможность обзавестись большим количеством детей служит гарантией нашего существования и дает нам некоторый шанс на бессмертие. Продолжение рода было главной задачей любой женщины. Я тоже верила в это и думала, что со временем у меня родится много детей. Но Павел заявил, что дети, супружеские отношения и половые контакты как таковые служат препятствием для входа в Царство Небесное, а потому должны считаться чем-то дурным и неподобающим. Полагаю, что я, относясь генетически к расе ануннаков, уже подозревала на тот момент, что сексуальные отношения — в том виде, в каком они существуют между людьми, — носят не совсем правильный характер. Тебе известно, должно быть, что ануннаки сочетаются друг с другом в Слиянии Света, а не посредством физического контакта и что человеческая сексуальность — лишь слабое подобие того экстаза, который влечет истинное Единение… В то время я еще не осознавала этого, однако мне была очень близка идея о том, что существует нечто более важное, чем наша потребность в- продолжении рода. В течение трех дней я пользовалась каждой возможностью послушать проповеди Павла и скоро прониклась убеждением, что все сказанное им — безусловная истина, включая теорию о божественности Иисуса Христа (что, как оказалось позднее, было чистейшим вымыслом). Я настолько прониклась верой в истинность его речей, что разорвала помолвку с Тимарисом. С этого и начались все мои проблемы, поскольку отвергнутый жених оказался человеком мстительным и даже жестоким. Да и мои родители пришли в ужас от случившегося.
— Что же было потом?
— Если мы пройдем в пещеру — не в эту, с бегущим ручейком, а в другую, где я пряталась позднее, — я покажу тебе с помощью Мирайи, как развивались события. Место там куда более уединенное, поскольку паломники считают, что моей была именно пещера с ручьем. Они верят, что вода здесь обладает целебными свойствами. А в другой пещере нас не потревожат. Многое из того, о чем я собираюсь поведать тебе, кажется невероятным тому, кто не видел этого воочию. Легенды, которые повествуют обо мне ныне, далеко не всегда соответствуют действительности, да и Павел постарался стереть из своих писаний всю память обо мне — надо признать, небезуспешно.