– Гриша, ты слышишь меня? Это я – Муза. Я помогу тебе. Это я тебя подставила, но я тебя и вытащу отсюда! Я помогу! Держись! Главное, чтобы ты жив был, – Муза разговаривала с ним, прислонившись лбом к двери и склонившись к замочной скважине.
– Муза… – вдруг услышала она его голос.
– Григорий?! Ты жив?! Все хорошо! Сейчас откроем! – очень обрадовалась она.
– Муза, уходи отсюда немедленно! – сказал Григорий.
– Я никуда не уйду! Ты не можешь изнутри открыть дверь? – спросила она.
– Я не могу. Я связан. Уходи, Муза, я не шучу, это очень опасные люди! – снова донеслось до нее.
– С кем ты разговариваешь? – спросила подошедшая Олеся с молодым мужчиной со щетиной на лице.
– С Гришей! Я же говорю, что он там! Он откликнулся! Пришел в себя! Открывайте скорее!
Валера почесал затылок.
– Черт знает что происходит! Человека закрыли! А может, он преступник? Может, он буянил?
– Открывайте! – закричала Муза. – Он не преступник!
– Ладно-ладно, не шуми! Оглушила уже! – поморщилась Олеся. – Открой ее дружка, а то всех на уши поставят!
– Как скажешь, но если что, меня здесь не было, – предупредил Валера.
– Хорошо, – вздохнула Олеся.
Мужчина повозился с замком немного, и дверь открылась. Первой туда влетела Муза, распихивая остальных. Картина, которая предстала ее глазам, была просто ужасающая. Это было небольшое помещение с маленьким окном, мебель отсутствовала. На голом бетонном полу лежал Григорий в костюме и рубашке, которая почему-то стала красного цвета. Вообще, он больше напоминал отбитый кусок мяса, его красивое лицо напоминало месиво.
– О господи! – рванулась к нему Муза и упала на колени. – Что они с тобой сделали?
– Все нормально, – прошевелил он разбитыми губами. – Ты зачем сюда? Уходи. Со мной все будет хорошо.
– Да, я вижу, как с тобой хорошо! – воскликнула она, дрожащими руками ощупывая его руки, грудь, а до лица боясь даже дотрагиваться.
– Матерь божья, – ахнула Олеся. – Что с человеком сделали? Так избили! Да даже преступник такого не заслуживает!
– Я ухожу, все остальное без меня! – испугался мастер и скрылся с невероятной скоростью, только его и видели. По виду Олеси было понятно, что она тоже хотела бы исчезнуть, но остатки совести не давали ей этого сделать.
– Я связан, – сказал Григорий, поворачиваясь к Музе спиной и показывая свои отекшие кисти.
Муза вцепилась в его руки своими, но развязать не смогла, одна рука у нее находилась все еще в бинтах.
– Помоги! – обратилась она к Олесе, та пулей влетела в комнату и закрыла за собой дверь на замок, прижавшись к ней спиной.
– Все! Это конец! – выдохнула она.