– Дрались?
– Дрались. Еще как. И моя мама с ее матерью не разговаривала. Демонстративно друг друга не замечали, внуков, когда с ними гуляли, по разным углам двора растаскивали. Нашу историю все знали… Но моей маме, по-моему, все это доставляло большое удовольствие – помыть с соседками кости Володе, потом помыть кости Люське… Но после смерти мамы я решила оттуда уехать. Нашла равноценный обмен – и мы с Юрой переехали. А Славик с матерью остались жить в том дворе. Он до сих пор в той квартире прописан. И мать тоже. Брат только отдельно живет. Я его брата взрослым ни разу не видела.
– И у вас про Володю больше нет никаких сведений? – спросила я. Мне было просто интересно. – Вообще никаких?
– Есть, – вздохнула Ольга Петровна. – Дело в том, что после выхода из тюрьмы он на самом деле занялся антисоветской пропагандой и агитацией.
Я открыла от удивления рот.
– Я не знаю почему. Наверное, из чувства противоречия. Из-за того, что безвинно пострадал. Еще в тюрьме он написал какую-то книгу – о советском строе, об осуждении невиновных, что-то в таком роде. После выхода из тюрьмы ему удалось ее напечатать и распространить – естественно, по каналам самиздата. Книга попала на Запад. Володю опять посадили, но теперь уже за дело. Но на этот раз отправили в психушку на принудительное лечение. И диагноз поставили, типичный для антисоветчиков, – вялотекущая шизофрения. Но через полгода выпустили. Он еще одну книгу написал, теперь уже про психушку. Его опять отправили в тюрьму по «семидесятке», а оттуда выдворили в США вместе с другими диссидентами.
По словам Ольги Петровны, на Западе поднялся большой шум – и вокруг Володи, и вокруг еще каких-то диссидентов. Деталей она не знала. Ну и наши власти, вероятно, поняли, что им проще выдворить несколько человек в США, лишив советского гражданства.
– Вы каким образом об этом узнали?
– Я на алименты хотела подать. Мама умерла, получала я мало, а Юра рос быстро. К тому же в советские времена все приходилось «доставать». Тебе это сложно представить, Лера. Ты же росла уже с полными полками в магазинах. Ты же, наверное, даже талоны не застала… А мы жили по-другому. Ну а «доставали», переплачивая. Или за услугу. В общем, мне нужны были деньги. И одна знакомая рассказала, что получает с мужа, отбывающего срок, неплохие алименты. Они же там работали. Я пошла наводить справки. Я же развелась до рождения Юры. И в свидетельство о рождении отец не был вписан должным образом. То есть «Владимир Юрьевич», но фамилия моя, а не его. Только я начала справки наводить, как ко мне человек пришел из «конторы».