* * *
Восьмого сентября занятия возобновились — и именно этот день стал переломным в жизни Шарля Перро. Как оказалось, Провидению было угодно, чтобы в его судьбе приняли участие не только будущие великие политики, священнослужители, деятели культуры, но и самый обычный мальчик по имени Борэн.
Этот одноклассник Шарля, так же как и он, был робок, боялся учителей, когда его спрашивали, часто отвечал невпопад, нередко отказывался отвечать, и его больше других били линейкой по пальцам. Даже к Шарлю ребята испытывали больше уважения — может быть, из-за старших братьев, которые часто приходили забирать его из коллежа. Борэна же они не признавали ни в какую, никогда не принимали в свои игры и смеялись над ним еще и потому, что он был толстым прыщавым коротышкой со шмыгающим, вечно мокрым носом. Шарлю не раз доводилось видеть, как одноклассники отвешивают ему тумаки и подзатыльники.
Но то, что он увидел сегодня, входя в ворота коллежа, потрясло его. Трое мальчишек опрокинули Борэна в грязь (ночью прошел дождь), перепачкали его костюм, но не успокоились на этом. Двое держали его за руки, а третий макал его лицом прямо в лужу, так что Борэн не мог даже кричать.
Издав какой-то гортанный звук — потом ему сказали, что он заревел, как бык, — Шарль неожиданно для самого себя бросился к обидчикам. Одному двинул ногой под ребро, другого — того, что держал голову Борэна, — стал бить кулаками, а потом вцепился ему в волосы. Третий убежал сам, боясь наказания. Двое из обидчиков Борэна принадлежали к очень знатным фамилиям, они не привыкли получать сдачи и потому растерялись, не зная, как им быть.
— Иди домой, — тихо и спокойно сказал Шарль мальчику, — и приходи в чистой одежде. Я все объясню учителю и назову имена твоих обидчиков… — и уже в спину удаляющемуся Борэну крикнул: — Когда вернешься, садись со мной рядом!
Здесь, на этом грязном школьном дворе, он встретил наконец человека, который по-настоящему нуждался в нем. Нуждался так, как, наверное, нуждался бы в нем его умерший брат-близнец. С Шарлем произошло что-то необыкновенное. В него словно вставили недостающий стержень, под ногами, казалось, появилась прочная опора. Как будто лопнул страшный нарыв, который годами грыз и мучил его.
Уже на первом уроке произошло нечто неожиданное, из ряда вон выходящее. Когда учитель раскрыл книгу Плутарха и спросил учеников, кто ему повторит прежний урок, первым поднял руку Шарль. Выйдя прямо к доске и глядя на ребят строгим и спокойным взглядом, он стал по-латыни без запинки пересказывать Плутарха…