— Помню, первый раз закладывал я руду в домницу, а учитель мой только глядел молча. Вдруг он мне, так же молча, подзатыльник отвесил. За что, говорю, я ведь всё сделал в точности, как ты в прошлый раз. А за это самое, речёт. В прошлый раз, когда мы домницу заряжали, сыро было и холодно, да и руда из другого места была, иная руда, понял? Запомни, речёт, всякий раз всё делается в нашем деле впервой, потому как руда, погода, уголь древесный, всегда иные. Да и крица одна для клинка гожа, а другая только для крюка или подковы. Волшебство работа наша, а не слепое повторение. Ведь в домницу не заглянешь, как в котёл, где кашу варят, и ложкой на вкус не попробуешь, а передержать или недодержать нельзя, не будет доброго железа! То-то, зелена медь! — Кузнец с досадой махнул рукой и пошёл обратно в свою кузницу, а Ольг заспешил своим путём.
Юноша осторожно подошёл к дому Велины, ему очень не хотелось встретиться со строгим родителем возлюбленной. Пёс за изгородью начал было лаять, но Ольг окликнул его и швырнул загодя припасённую кость. Услышав знакомый голос, да ещё и получив «подарок», страж тут же замолчал и принялся за подношение.
— Велина, — тихо позвал юноша, стараясь унять вдруг разволновавшееся в груди сердце. — Велина! — уже громче окликнул он и пару раз стукнул железным кольцом по калитке.
Тихо хлопнула дверь, и знакомые лёгкие шаги прошелестели по дорожке. Калитка, скрипнув, отворилась. Пред юношей предстала ладная черноглазая девица с туго заплетённой косой, перевитой лентами, в расшитой белой сорочке тонкого полотна и красной понёве, облегающей стан. На шее в три ряда красовались цветные бусы, а на голове был тонкий серебряный венец с височными кольцами и подвесками в виде лунниц.
— Ты чего, Ольг, — стала выговаривать она, — упреждала же, отец вчера вернулся, сердит на всех, что-то у него не сложилось с торговлей в Ладоге…
— Я тебя увидеть очень хотел, Велинушка! Мы с отцом живицу на днях заготавливать поедем, долго не свидимся…
— Я вот сейчас дубину-то возьму и хотение твоё сразу поубавлю, узнаешь, как девкам голову кружить, — грозно прокричал, выходя из-за угла дома, отец девушки.
— Так я же не просто так, дядька Бажан, — растерянно проговорил юноша, — я ж сватов засылать по осени хочу…
— Сватов засылать? — ещё более взъярился Бажан, хватая первую попавшую под руку палку. — Да ты сначала добро накопи, хозяйство заведи, а потом про женитьбу мысли! — Купец проворно ринулся в сторону Ольга, который поспешно скрылся за калиткой и был таков.
Ефанда нашла брата сидящим на камне у воды. Он сидел неподвижно, обхватив голову руками.