— Ну не слышал, и что?! — огрызнулся Петр. — Это будет что-то новое, что-то помимо твоей утренней программы?
— Нет, вместо нее. В принципе та же «Здравствуй, страна!», но с совершенно новой графикой, с совершенно новыми темами. Пора уже дать зрителям свежатинки. Я уверен, мы просто угробим всех наших конкурентов. Дурманов это понимает и всячески нас поддерживает, не жалеет на нас денег!
Иногда у людей все так ладится — и в личной жизни, и на работе, — что смотреть на них просто противно.
— Ты Дурманову не очень-то и доверяй, — не сдержался Калачников.
— Знаю-знаю, ты его не любишь, — отмахнулся Маминов. — Но, старик, давай будем объективными: у этого парня отличная деловая хватка, отличный нюх на людей. Посмотри, как преобразился за последнее время наш канал.
Сколько людей, столько и мнений.
— То-то и оно, — саркастически процедил сквозь зубы Петр, — изменился он до неузнаваемости.
Однако тут в защиту продюсера высказался и международник Подкопаев. Оказывается, он уже лет тридцать знал отца Дурманова, когда-то работавшего в аппарате ЦК КПСС, а теперь ставшего сенатором, и был очень высокого мнения обо всем этом семействе. «Достойные люди! Очень достойные!» — несколько раз хмуро повторил Василий Данилыч. Калачников понял, что союзников он вряд ли найдет, и вынужден был сменить пластинку.
Вскоре Маминов еще раз сбегал на улицу и, заявив, что угли в мангале дошли до нужной кондиции, забрал с кухни уже нанизанные мясом вперемежку с луком и помидорами шампуры и отправился готовить шашлык. Калачников поплелся вслед за Борисом, но так как помощи никакой не требовалось, он какое-то время гонял мяч с детьми и собакой.
Когда Петр вернулся к мангалу, мясо уже подрумянилось и издавало аппетитный запах, способный вызвать слюноотделение даже у плотно пообедавшего человека. Переворачивая шампуры и щурясь от дыма, Маминов спросил:
— Так кто это там у тебя появился?
Он был в курсе многих романов и просто блядских похождений Калачникова, о которых из мужской солидарности и здравомыслия никогда не рассказывал своей жене. Поэтому Борис и сейчас рассчитывал на откровенность.
— Да не о чем говорить, — отмахнулся Петр.
— Ты это брось! Я чувствую, что с тобой что-то происходит. Ты стал какой-то не такой. Откуда она? Из наших, что ли, из телевизионщиков?
— Нет, она врач.
— Любопытно, — не отрывая глаз от мангала, сказал Борис, — а сколько ей лет?
— Нет и тридцати.
— Ну и что! Возьми моего соседа, Подкопаева, у него с женой разница в возрасте еще больше.
— У меня другой случай, — с непонятной досадой возразил Калачников. — Марина не просто доктор и красивая женщина, она еще и умница.