— Ну-ка, отчищай тесто да беги в церковь! К Охотному ряду, к Параскеве Пятнице! — велела она. — Как раз к венчанью успеешь!
— А что мне в том венчанье?
— Посмотришь, как свадебную порчу наводят, — и Степанида наконец-то заговорила вразумительно. — Была я у Феклицы Арапки — и она как раз в ту церковь собиралась идти порчу напускать. А венчается сынишка Верки Огурцовой с дочеришкой Варюшки Мартыновой! И мы за то выпили, чтобы порча хорошо удалась!
— Аль тебе ту девку, Варюшкину дочку, не жалко? — удивилась Алена.
— А не жалко! — честно и даже с гордостью сообщила ворожея. — Ей ли меня жалко было, когда она матушке своей помогала мой домишко соломой обкладывать?
— Вот оно что?!
— Ну-ка, собирайся. Я и без тебя пироги в печь поставлю.
Сомневалась Алена, что подвыпившей Степаниде можно такое тонкое дело доверять, однако сняла повязанное по верхней сорочке полотенце и пошла мыть руки.
Когда она совсем уж собралась со двора, ворожея удержала ее.
— Ты, коли что, Арапке-то подсоби, — попросила она. — Старенькая уж Арапка-то, видит плохо.
— Как же я подсоблю? Ты меня свадебной порче не обучала.
— Ни к чему тебе это, — и Степанида отвернулась, всем видом показывая, что тесто для нее сейчас важнее колдовских дел. — Присмотри там за ней, коли что — уведи…
С тем Алена и отправилась в церковь Параскевы Пятницы. Причем из головы у нее напрочь вылетело, что стрельчиха за наговоренным пряником приходила, и не сказала она про это незначительное событие Степаниде ни словечка.
Появилась она там, когда венчанье уж началось. И среди множества старух, что целыми днями жили при церковке, там и кормились, только что спать на паперти не ложились, не сразу нашла она Арапку, за что очень на Степаниду обиделась.
Степанида как-то диковинно избирала, чему Алену учить, а без чего она обошлась бы. При всей силе, завещанной от Устиньи Кореленки, она-то должна была сквозь каменную стенку видеть и опознавать товарку по ремеслу. А именно этого ей Рязанка и не дала.
Феклица Арапка стояла, укрывшись за спинами, и росточку была она махонького, еще ниже Алены, и одежонка на ней стояла немалым горбом, и ручки вовсе в рукавах спрятались. Но шевелились в тех широких рукавах шустрые ручки — Арапка сосредоточенно, да еще бормоча впридачу, вязала узлы — завязывала намертво женихову мужскую силу.
Алена усмехнулась — ее собственный опыт говорил, что лучше бы спервоначалу этой силы было в новобрачном поменее. И, возможно, старуха своей ворожбой оказывает невесте на первых порах немалую услугу — ведь потом-то найдется кому порчу отделать.